– Неудобно как-то, что мы сбежали, – решил проявить человеколюбие Степан.
– Не хочу его видеть! Ничего. Подождет и уедет, – раздраженно бросила я. Потом заулыбалась. – Все-таки отсутствие сотовой связи не всегда плохо.
Мы не поехали в ресторан, как вначале планировали. Степан решил пригласить меня к себе в гости. После небольшого напряженного раздумья я согласилась. Я предполагала, чем все это может закончиться. И не ошиблась. Зайдя в его квартиру, обставленную в минималистском стиле, мы сразу начали целоваться. Степан буквально набросился на меня. Не успела я оглянуться, как уже лежала в кровати. Он осыпал все мое тело бесчисленными поцелуями. И я, так долго живущая без любви и страсти, подчинилась. А потом и сама вспыхнула ответным огнем. В этом пространстве не было тени моего мертвого любимого, и я чувствовала себя свободно и раскованно.
Новый год я встретила с родными. И мать и отец очень обрадовались моему появлению. А когда через два дня после моего приезда заявился без предупреждения Степан с кучей подарков, они удивились, но обрадовались еще больше. Степан церемонно с ними поздоровался и сказал, что он мой хороший друг.
– Конечно, конечно, – суетилась мама, усаживая его за стол рядом со мной.
Родители смотрели на нас умильно, но меня это не раздражало. Я была искренне рада, что он приехал.
Мы прожили у родителей неделю и много гуляли по городу. Степан здесь раньше никогда не бывал и с любопытством смотрел на церкви и монастыри, на узкие улочки, с сохранившимися кое-где деревянными домами столетней давности и с наряженными прямо во дворах новогодними елочками. В этих домиках, с удобствами во дворе, по-прежнему жили люди. В провинции ложатся спать довольно рано, и улицы быстро пустеют. Мы гуляли почти в полной темноте, так как источниками света служили редкие и тусклые фонари и мягко светившиеся кое-где квадраты окошек. Как-то мы подошли к двухэтажному зданию конца девятнадцатого века, где располагалось культпросветучилище. Я забежала на крыльцо и остановилась у деревянной двери.
– А я здесь училась, – немного грустно сообщила я, тут же вспоминая лицо Петра, ждущего меня после репетиций.
– И хорошо, – ответил Степан.
Но особого интереса не проявил, видимо, не желая бередить прошлое.
– Да, – после паузы добавил он, – представляю твое состояние, когда ты оказалась в Токио! Наверное, будто на другую планету попала?
– Именно, – улыбнулась я. – А ведь у нас в клубе тут неподалеку раньше даже свой театр Кабуки был.
– Могу себе представить, как это выглядело в таком задрипанном городишке, как этот! – ехидно рассмеялся Степа.