Я переключился на приват и заслал Кутузову личное сообщение:
— Вначале отрубишь мне кисть правой руки. Об этом приказе никогда и нигде не упоминать. Секретно. Все понял?
Дождавшись утвердительного кивка, вручил ухорезу передачку для самого себя: небольшую котомку с ценными вещами. В основном — амулеты, средства выживания и связи.
Перенесенные на пергамент свитки жреческих и персональных умений: Порталы, Гейты, «Отлучение», «Враг Тьмы», «Астральное Поглощение» и многое другое. Все те инструменты, которые выделяли меня среди толпы обычных игроков.
— Передашь по завершении переноса души. Не забывай — Тавор, это я. Однако любая команда из его уст должна подтверждаться ранее оговоренным паролем!
Все, мосты сожжены. Поворачиваюсь к Асмодею.
— Можно начинать!
Лишних глаз я не боялся — потенциально болтливых игроков разогнали по казармам. В узком дворе Малой Цитадели остались лишь неписи — преданные лично мне наемники и демоны Верховного.
Асмодей многообещающе улыбнулся, встряхнул кистями рук и, наслаждаясь полнотой власти и моим мандражом, подколол:
— Не бойся, больно не будет. Перенесёшься сразу на конечную станцию, без пересадки в Геенне Огненной. Чик, и готово!
На слове: «Чик!» — мое сердце остановилось, сознание мигнуло.
А вот: «Готово!» — прозвучало совсем с другой стороны. Вспыхнуло болью плечо, сознание захлестнула волна страха и ненависти. Чужое тело было под завязку накачано диким гормональным коктейлем.
Не удержав равновесие, рухнул на колени — центр тяжести находился в непривычной точке. Подселившийся в мозг разум отключил автопилот инстинктов и торопливо брал контроль над носителем.
С хрипом втянул воздух мятежными легкими, испуганно затрепетало сердце, болезненная судорога свела десятки мышц.
— Твою мать… — едва слышно прошептали пересохшие губы.
Рядом весело журчала лечебная магия — соратники пытались облегчить мои мучения, используя весь клериковский арсенал.
Состояние куска мяса перемолотого в фарш постепенно сменялось образом крепко запеченной котлетки. Асмодей жестами мошенника-экстрасенса поводил руками, приглаживая невидимые складочки. Успокаивающе пробормотал:
— Ну ничего, притрется, пообносится. Перестанет жать и давить. Могло вообще не получиться, вот это был бы дискомфорт…
— Чего?! — я настолько возмутился, что даже отвлекся от болезненной симфонии внутренних ощущений и ошалело уставился на Верховного.
Тот флегматично пожал плечами:
— А ты думал? Мы тут не кусок мяса в виде сердца пересаживаем, а душу. Могла бы и не прижиться… Ты вон, когда прыщ давишь, и то рискуешь занести инфекцию и отправиться прямиком на тот свет. Ладно, не дергайся, а то рана на плече снова вскрылась, юшка с гноем сочатся. Серафимов адамант будь он трижды неладен!