Чур, меня, чур! Только этого еще не хватало — отловят, поставят в стойло, и начнут цедить по капле. Каждый процент к иммунитету бесценен, в Друмире и за меньшее садят на рабскую цепь.
Воровато оглянувшись, стряхнул песок с рукава.
Привлек внимание народа риторическим вопросом:
— Так говорите Павший не спешил на помощь?
Офицеры согласно и обижено загудели. Такой подляны от главы пантеона никто не ждал. Когда не надо, то он вечно нервирует соклановцев своим присутствием — сидит на ступенях Первохрама и жмурится на солнышко прокурорским взглядом. А как реальная нужда настала, то мелькнул лишь на мгновенье — схватил скандалящую бабу в охапку и срулил в небесные дали!
— Ну-ну… — многообещающе протянул я, работая на публику и набираясь решимости как перед важным звонком начальнику.
Усилием воли вдавил пиктограмму «Обращения к Богу».
— Неназываемый!
Тишина…
— Але, директор!
Молчание…
Напряженно вслушиваясь во вселенский эфир, я словно из-за закрытой двери уловил звуки далекого семейного скандала.
Хрена-се, меня на запчасти разбирают, а они там отношения выясняют?
— Триста одиннадцатый, твою кристаллическую душу бога мать! — гаркнул я с яростью, сшибая невидимые таблички «Не беспокоить» и заставляя вздрогнуть соратников.
— Что?! — немедленно прилетело в ответ, с не меньшей злобой лупя мне по мордасам, и вышибая веер кровавых брызг из разбитых губ.
Сплюнув бордовый комок, я оскалился:
— Отвлекись от юбки, у нас война! Первожреца чуть не просрал, меня Ллос два месяца в Чертогах на запчасти разбирала, а до тебя не доораться, покровитель небесный…
Заканчивал я уже значительно тише, но с ноткой легкого презрения. Шел ва-банк, ибо реально — Павший не прав!
Эхо скандала накрыло меня с головой. Эх, говорил мне батя — не лезь в чужие семейные разборки. Они-то помирятся, а вот ты по-любому останешься крайним.
Истеричные нотки Макарии обрубил звук смачной пощечины. Все, алес капут! Свидетельства такого позора богиня мне точно не простит!
Фигура Павшего материализовалось одновременно с коротким хуком в мою многострадальную челюсть.
— Не борзей! — рявкнул Неназываемый. Но практически мгновенно смягчился, и чуть ли даже не извинился — Макарушка, суицидница моя олимпийская, жилы на кулак наматывала…
Ухватив меня стальными пальцами за подбородок, он внимательно и с тревогой всмотрелся в глаза.
— Да нормально все со мной! Я и не рассчитывал прожить всю жизнь и ни разу не получить по морде, хотя, хотелось бы пореже…
Мотнув головой, попробовал вырваться из божественной хватки и сплюнуть зубное крошево.
— Хрен там нормально… — сплагиатил Павший мое выражение и парализовал борзого Первожреца одним щелчком пальцев.