В это время Воробьев присел и закрыл голову руками. Я вслед за ним. Над нами, чуть не задевая наши головы, проносились обезумевшие птицы… Тучи птиц. Как при вавилонском столпотворении, перемешавшиеся в кучу — разномастные, разнопородные, — они летели, дергаясь из стороны в сторону, зигзагами, словно обезумев.
Потом я узнал, что это было одно из самых сильных в двадцатом веке землетрясений».
Юра вернул старику газетную вырезку.
— Ну и?
— Ну и доболтался Георгий. Да и квартира, наверное, понадобилась для чего-то Ваське.
«Это верно… Понадобилась, — подумал про себя Юра. — Как перевалочный пункт!»
— Как подыскать летчика, который возьмется за такое дело, я тебе, Юра, подскажу, — заметил дядя Гена.
— Правда?
— Контакты у меня в тех краях остались. Я тамошний народ и обстановку хорошо знаю. Летать там, правда, непросто. Денег тебе будет стоить. Авиатрасса пролегает не над горами, а по ущельям. Это опасно. В ущелье, например, может «зайти» облако.
— А пешком?
— Дорогами в тех краях можно пользоваться только с июля по октябрь. Что же касается того места, где прежде был Гаим… — Воробьев задумался.
— Да?
— Вряд ли там они вообще есть, дороги… Но, думаю, найдутся люди, которые тебя в Прекрасную эту долину доставят. Только и ты уж, Юрок, когда вернешься, старика Воробьева не забудь… — Дядя Гена снова легонько похлопал себя по левой стороне груди.
— Не забуду, дядя Гена, не забуду! — просветленно, вдохновленный открывающимися перспективами, пообещал милиционер.
* * *
«А что, если эта девица, Элла, все-таки у родственников? У Горчицких у этих?» — так думал Юра Ростовский, снова и снова листая тетрадь Эллы Фишкис.
«Профессор Мирослав Горчицкий — главный хранитель отдела минералогии в Национальном музее природоведения. А моя тетя Агнесса после того, как вышла на пенсию, уже лет пять, как просто сидит в залах этого музея и следит за тем, чтобы посетители не трогали экспонаты. Такая у нее работа».
И хозяин «Ядрены-Матрены» намекал: «Вообще-то Элла очень любила у Горчицких гостить».
Конечно, Юра Ростовский не мог позабыть этих слов Славы Чугунова.
«Какой облом-то будет… — думал милиционер. — Выяснится в конце концов, что пенсионер Воробьев — старый маразматик, рассказывающий сказки. А Элла Фишкис в гостях у родственников пьет чай в одной из столиц Балтии или мечтает себе, сидя в музее на бархатном стуле… А ее тетрадка — тоже надувательство, вымысел и неправда!»
Надо сказать, что в глубине души Юра отчаянно надеялся, что так оно и окажется.
Если совсем-совсем честно, Юра принял бы это с облегчением! И зажил бы снова своей понятной и спокойной жизнью дальше. Что касается угроз «клиента», то с помощью Сережи Ваняйкина уж как-нибудь Юра с ним бы разобрался! Поставила бы милиция мафию на место. Хотя бы в одном конкретном случае.