Тщетно искал Крутиков в газете упоминания о совершившем покушение «неизвестном». И это было верным признаком того, что ему удалось благополучно скрыться.
Да, это было именно так: неизвестному патриоту удалось скрыться. То, о чем промолчала фашистская газета во Львове, сделалось достоянием всех телеграфных агентств и радиостанций мира.
Советские люди прочли сообщение о благородном акте возмездия пятнадцатого февраля 1944 г. в «Правде».
«Стокгольм. По сообщению газеты «Афтонбладет», на улице Львова среди бела дня неизвестным, одетым в немецкую военную форму, были убиты вице-губернатор Галиции доктор Бауэр и высокопоставленный чиновник Шнайдер. Убийца не задержан».
В восемнадцати километрах от Львова, в селе Куровица, черный «оппель-адмирал» был остановлен пикетом фельджандармерии.
Сухопарый майор долго рассматривал документы, протянутые ему через окошко машины.
— Герр гауптман, — проговорил он озабоченно и как бы извиняясь, — мне придется попросить у вас дополнительные документы.
Кузнецов побагровел. Резким движением протянул он овальный жетон со свастикой и номером, прикрепленный цепочкой к поясу.
— Может быть, этого с вас достаточно?
— Нет, — сказал майор все тем же извиняющимся тоном. — Я попрошу каких-нибудь дополнительных свидетельств.
Было ясно, что он предупрежден.
Стараясь быть спокойным, Кузнецов схватил автомат, дал очередь. Майор упал. Вслед за ним повалились на землю еще четверо фашистов. Остальные в панике разбежались. Кузнецов наклонился к мертвому майору и забрал свои документы.
Белов уже включил мотор. Машина ждала.
— Бросай машину! — крикнул ему Кузнецов. — В лес!
Это был единственный выход.
Они шли лесом несколько часов и наконец набрели на подводу, везущую хворост. Возчик был одет в форму полицая.
— Вези! — крикнул Кузнецов, взобравшись на подводу и сбрасывая хворост.
Полицай не стал упираться, когда увидел направленный на него пистолет. Подвода тронулась.
Кузнецов рассчитывал найти отряд в Гановическом лесу. На третьи сутки бесплодных поисков разведчикам встретились евреи-беженцы. Группы скрывавшихся от фашистов людей часто попадались в лесах, и если встречали партизан, то вливались в отряды, как это бывало у нас в Цуманских и Сарненских лесах.
Завидев гитлеровского офицера, евреи пустились бежать.
— Стойте! — кричал Каминский. — Мы свои! Стойте!
Но беженцы только ускорили шаг. Пришлось броситься за ними вдогонку.
Убедившись, что они имеют дело с советскими партизанами, беженцы привели их к себе в землянки и устроили на ночлег.
И вот ночью, сквозь дремоту, Кузнецов услышал поразительно знакомую мелодию и, уловив слова песни, вскочил и бросился к поющему. Это был средних лет человек, страшно худой, в широком плаще из прорезиненной материи, который раздувался вокруг него и делал его похожим на колокол. Человек пел: