***
— Эй, Спящая красавица, твоя каша остывает.
Джейк вскочил, высвобождаясь ото сна.
— Ты не можешь уклониться от этого.
— Вот прямо сейчас — могу.
Замара неохотно отступила. Джейк с благодарностью взял подогретый сухой паек и оторвал уголок упаковки.
— Мы в паре дней пути. Скоро у нас будет и горячая ванна, и настоящая еда, — сказала Эр-Эм.
— Самый настоящий… рай, — саркастически заметил Джейк.
— Не совсем, — сказала она, усмехнувшись шутке. — Итак, я хотела спросить у тебя одну вещь. Как ты нашел способ проникнуть в этот проклятый зал? Клянусь, Вал был чертовски ошеломлен, получив мое сообщение об этом.
— Обрадован — да, но почему ошеломлен?
Эр-Эм посмотрела на него, и если бы он не принимал желаемое за действительное, то подумал бы, что в ее взгляде мелькнула тень сочувствия.
— Джейк… Ты знаешь, что не был первым. Тебя в некотором смысле… вытащили с самого дна — лишь потому, что Валериана терзало редкостное любопытство. Сначала он приглашал самых лучших людей. Ты был его последней попыткой, отчаянной, противоречащей любому здравому смыслу. Но все разумное он уже попробовал, так что в итоге решил проверить и нерациональный вариант.
Ее голос звучал добрее, чем когда-либо, и он постарался скрыть свое удивление, смущение и разочарование.
— В самом деле? Ну, ты знаешь, я чокнутый.
Эр-Эм посмотрела на него долгим взглядом.
— Верно, — сказала она. — Итак, Чокнутый Профессор, как тебе удалось обнаружить то, что не смогли найти титулованные-перетитулованные «настоящие» ученые?
* * *
Розмари опрокинулась на спину, разорвала пакет с чем-то сушеным и высыпала его содержимое в рот. Ее волосы разметались вокруг головы, словно иссиня-черный нимб. Она смотрела на него, и в ее глазах светилось любопытство.
У Джейка перехватило дыхание, но он сосредоточился на вопросе.
— Я понял, что слишком сильно пытался думать как протосс. Что было глупым, поскольку никто не знает, как думают протоссы.
Он внес небольшую поправку:
— Ну, раньше никто не знал. Думаю, в какой-то мере теперь знаю я. Так что я шатался той ночью вокруг и разглядывал окаменелости около храма. И я понял, что должен мыслить более широко. Универсально. И глядя на окаменелости, я вспомнил о «золотом сечении».
— «Золотое сечение». Это еще что такое?
— Это математическая пропорция, повсеместно встречающаяся в природе, в искусстве, в музыке. Единица к одной целой шести десятым. Она называется «числом фи».
— Фи-и?
— «Эф», «и», — четко произнес он, изображая символ на застывшей субстанции, похожей на картофельное пюре.
Розмари приподняла голову и посмотрела на него снизу вверх.