— Это ты, — подумал он. — Савассан… ты изобразил себя на земле!
— Я знал, что ты поймешь! — мысль в голове Джейка была громкой, словно рык омхары ночью. Савассан положил руку на плечо юного протосса и стиснул его, подтверждая свое одобрение.
— На земле ты можешь оставить… изображение, представляющее что угодно. Смотри.
Восхищенный способностью Джейка видеть это не меньше самого Джейка, Савассан сделал еще несколько черточек в грязи.
— Это дерево, — сказала он, быстро делая отметки. Теперь Джейк понял основную идею, словно пелена спала с его глаз. Джейк немедленно увидел дерево в том, что пару секунд назад казалось бы просто бессмысленным набором черточек.
— А это солнце… А это озеро.
— Да… Да, Савассан, я вижу их, я всех их вижу!
— Ты помнишь, что я сказал прежде? Что я считаю, реликвиям Ихан-рии есть, что рассказать нам?
— Да, и я сказал, что у реликвий нет мыслей и даже ртов, чтобы говорить. Я… Я был так глуп.
— Вовсе нет. Это то, с чем наш народ не сталкивался прежде — способ связи, который не требует понимания мыслей или даже звуков. Лишь образы. Можно где-то изобразить что-то, а затем это поймет кто-то другой, даже если тот, кто оставил отметку, находится уже не здесь. Пойманные мысли, как они есть. Пойманные звуки и смыслы. Вот как, я считаю, Ихан-рии расскажут нам свои истории.
Джейк тяжело опустился на землю, буквально дрожа от потрясения. Он ясно увидел перед глазами изображения всех известных ему артефактов. На них тоже были выгравированы странные знаки, точно так же, как Савассан вырезал свои отметки на влажной земле. Иногда после прикосновения они оживали светящимся танцем. Но эти отметки на артефактах не могли быть смыты водой или затерты отпечатками ступней. Вырезанные в камне, они не могли исчезнуть. Возможно, они были вечными. Отправляясь охотиться на другие племена, протоссы часто украшали себя перьями, кусочками костей, ярким соком ягод или кровью. Но эти отметки ничего не значили. Остальные протоссы не совершили этот переход в мышлении.
Савассан, как-то сумевший прочитать беспорядочные мысли Джейка, кивнул.
— Пока что нет. Но как только я смогу доказать, что моя идея верна, они сделают это.
Джейк снова взглянул на «пойманные мысли» на земле.
— Они все же довольно сложны.
— Это вовсе необязательно. Смотри. Если ты знаешь, что это — я, — сказал Савассан, указывая на первое нарисованное изображение, — то и это могу быть я.
Он начертил три линии: одну вертикальную, которая, как теперь понимал Джейк, схематичесно представляла его тело, одну горизонтальную — руки Савассана, и еще одну вертикальную, чтобы изобразить его копье.