Та пожала плечами:
– Да, все очевидно.
– Может, это было самоубийство? – предположил Журавушкин.
– Вы надо мной смеетесь? – уставился на него следователь. – С какой стати красивой молодой девушке, звезде, помолвленной с известным актером, красавцем, между прочим, кончать с собой?
– Ну, я не знаю. Назло, – пожал плечами Журавушкин.
– Назло кондуктору пойду пешком и отморожу уши. Даже если предположить подобную, извините, чушь… Есть заключение экспертизы. Выстрел был сделан снизу вверх. Как известно, обвиняемая маленького роста.
– Но как ей удалось заполучить пистолет в свои руки?
– Может быть, они помирились? – предположил следователь. – Потерпевшая передала ей пистолет, а Раевич коварно выстрелила в нее и убила. Или была борьба.
– Есть на теле потерпевшей следы, которые указывали бы на это?
– Отсутствуют, – коротко сказал следователь. – Небольшой синяк на запястье правой руки. Но это могло быть до того, как все случилось.
– Я признаю свою вину, – неожиданно сказала Рара.
– Что? – удивленно повернулся к ней Журавушкин.
– Дайте мне протокол. Я все подпишу. И сигарету, пожалуйста, – устало попросила сидящая напротив него женщина. – Давайте поскорее со всем этим покончим.
Следователь обрадованно протянул ей сигарету и принялся торопливо заполнять протокол.
– Раиса Гавриловна, вы хорошо подумали? – строго спросил Журавушкин.
– А вы?
– Но я был уверен в вашей невиновности! И сейчас уверен!
– Если вы это докажите, я, наверное, буду вам признательна.
– Вот протокол. – Следователь положил перед Рарой вынутые из принтера листы, еще пахнущие краской. – Подписывайте.
– Внимательно прочитайте, – посоветовал ей Журавушкин.
Она взяла ручку и, не глядя вверх, на ровные строчки протокола, размашисто расписалась.
– Могу я идти? – спросила Рара, положив ручку.
– В камеру, Раиса Гавриловна, в камеру, – следователь довольно потер руки. – Вы приняли правильное решение, и, учитывая то, что это ваша первая судимость, суд будет к вам снисходителен.
– Увидимся завтра, – сказал Журавушкин, поднимаясь одновременно с Рарой.
– Как, завтра? – удивилась она.
– Я буду ходить к вам каждый день, пока вы не одумаетесь, – довольно сердито сказал Журавушкин. – Я имею на это право.
– Имеете, Аркадий Валентинович, имеете! – весело сказал следователь. – Я уже вижу: вы недаром едите свой хлеб. Ромашов совершенно правильно обратился именно к вам. Только и мы свое дело знаем. До встречи, Раиса Гавриловна! – сказал он перед тем, как Рару увели. – И вы можете быть свободны, Аркадий Валентинович.
Журавушкин вышел из кабинета и в коридоре столкнулся с Ромашовым. Рару, со сложенными за спиной руками, только что провели мимо него.