Аркадий Валентинович вдруг пожалел Ромашова. Тому сейчас не сладко, он в одночасье потерял обеих своих женщин, следовательно, перед другими женщинами сейчас беззащитен. Конечно, Градовы, бабушка и внучка, воспользуются ситуацией.
«Это его проблемы, – отмахнулся Журавушкин от этой непрошенной жалости. – В конце концов, Ромашов не ребенок, которого пытаются обмануть злые тети. Он взрослый мальчик, сам справится».
Журавушкин посмотрел на часы и достал из кармана бумажку с нацарапанным на ней телефонным номером. К чему откладывать? Ответили не сразу, видимо Василиса Петровна так быстро его звонка не ждала. Номер ей был незнаком, поэтому, когда она ответила, голос ее был настороженным:
– Але? Кто это?
– Аркадий Валентинович, адвокат. Вы просили позвонить…
– А! Да, мне бы хотелось вам кое-что рассказать. Без посторонних ушей. Так, чтобы вы и я, понимаете?
– Да, конечно. Завтра у меня очередное свидание с Раисой Гавриловной, в Следственном комитете, а после я готов встретиться с вами. Вы располагаете временем?
– Завтра? Во сколько?
– А вам как удобно?
– Часов в шесть.
– Отлично! Где?
– Давайте в супермаркете, на повороте на трассу. Вы его по дороге проезжали.
– Да, помню.
– Там есть кафе. На первом этаже.
– Помню. Завтра в шесть.
– Договорились.
Итак, она будет топить Фиму Раевича. Интересно послушать. Интересно также узнать, будет ли Фима Раевич топить ее? Что там вообще случилось, в усадьбе у Ромашова в тот роковой вечер?…
Когда Аркадий Валентинович приехал домой, ужин был готов, а дочь уже сидела за столом.
– Ну, как дела? – преувеличенно бодро спросил он. – Экзамен сдала?
– Конечно!
Журавушкин поймал себя на мысли, что давно уже не знает: о чем с ней говорить, со своей внезапно повзрослевшей девочкой? Она, кажется, тоже, не знала, поэтому разговаривала с ним тем же тоном: шутливо-бодрым. В основном об учебе.
– Маша хочет поехать в Германию, – сказала Галина, переглянувшись с дочерью.
– В Германию? Когда? Мы же планировали отдых в Италии!
– Она хочет поехать одна. Просто пожить в Берлине. Или в Дрездене.
– Зачем?
– Адаптироваться к местным условиям, – с иронией сказала дочь. – Не собираюсь же я оставаться в России после того, как закончу Универ!
Журавушкин озадаченно посмотрел на жену: они это не обсуждали.
– Маша, мы с папой потом обговорим, где именно ты будешь жить, – ласково сказала Галина. – Аркаша, я вижу, ты чем-то расстроен.
– Да, мне придется много работать. Дело, которое я веду, очень сложное. Но обещают хорошо заплатить.
– Вот и отлично, – сказала жена, как отмахнулась. Дочь ушла в свою комнату. – Представляешь, ее все-таки убили! – с энтузиазмом сказала Галина, включив телевизор. По злой иронии судьбы жена попала на криминальную хронику. Журавушкин с досады чуть не поперхнулся супом.