– Альбатроса, – поправила Рара.
– Какие отношения были у Насти и Ефима Ивановича?
– Отношения, как отношения, – пожала она плечами. – А что?
– Я ведь все равно узнаю правду.
– Ну, попробуйте, – насмешливо сказала она.
– Вы хоть понимаете, что получите срок? Не условный, а вполне реальный, в колонии строгого режима.
– Разве вы мне не поможете?
– Вы рассчитываете на снисходительность судей?
– Именно.
– Но ведь убийство было преднамеренное!
– А вы докажите обратное. Господи, какая-то бумажка с обведенными зонами!
– Какая-то! Ладно, я уже понял: вы не хотите мне помочь.
– Я сказала все, что знаю.
– Что ж… На сегодня, пожалуй, все. – Он посмотрел на часы.
– У вас с кем-то назначена встреча? – догадалась Рара.
– Да.
– Когда мы увидимся?
– Завтра. И послезавтра.
– А вы упрямый.
– Я делаю свою работу.
– Ваша фамилия ведь Журавушкин?
– Да, а что?
– Аркадий Валентинович. Прекрасно! Весь такой адвокат, – она тихо рассмеялась.
– Я не понимаю, Раиса Гавриловна!
– Вам очень идет. Такой обкатанный. Как бильярдный шар. И всегда летите точно в лузу. Аркадий Валентинович, сдается мне, что на этот раз вы промахнетесь. Не связывались бы вы со мной.
– Уже поздно.
Она докурила и встала.
«Я не приблизился к цели ни на шаг, – раздраженно подумал Журавушкин. – Что ж… У меня ведь сегодня еще одна встреча…»
Журавушкин опоздал на двадцать минут, но, видимо, Василиса Петровна твердо решила его дождаться. Она сидела за столиком перед чашкой остывшего кофе, на тарелке Журавушкин заметил крошки и остатки крема. Градова только что полакомилась пирожным.
– Извините, – сказал он присаживаясь. – Дорогу опять чинят. Пробка.
– Будете что-нибудь заказывать? – нависла над ними официантка.
Журавушкин вспомнил, что не обедал, и заказал суп дня. И тоже кофе. Цены в меню его неприятно удивили, но куда деваться?
– Как там Райская поживает? – грубо спросила Василиса Петровна, когда он закрыл меню. – Не сладко ей, небось, в тюрьме-то?
– Я вижу, вы не симпатизируете Раисе Гавриловне?
– А с чего я должна ее любить?
– Она к вам плохо относилась?
– Да мне-то что, с ее отношения? Хоть горшком назови, да только нос в него не суй. У меня один хозяин, Андрей Георгиевич, – уважительно сказала Градова. – А эти двое к нему присосались, как пиявки. Оба бездельники. Работать не хотят, а жить хотят хорошо, – зло сказала она.
Аркадий Валентинович вновь вспомнил про социальную справедливость. И спросил:
– Вас так унижает быть прислугой?
– Смотря кому. Я понимаю, кто-то и полы должен мыть. У меня, между прочим, тоже высшее образование! Даже два! Я до пенсии в мэрии работала! У меня кабинет был отдельный! Не слети тогда наш мэр, неизвестно, где бы я сейчас была! Не я его воровать учила, да все одно под раздачу попала.