– Ох, нет! – воскликнул он, хватаясь за голову.
Правильно интерпретировать нашу с Вежанной пантомиму оказалось несложно.
– Я, знаете ли, тоже не в восторге! – возмущённо заявила Ирвину я. – И, между прочим, всё это целиком и полностью ваша вина!
Торендо помолчал и обвёл глазами остальных присутствующих, как бы примиряясь с неизбежным.
– Ну что ж, во всяком случае в этом есть одно несомненное преимущество, – философски заметил он, поднимаясь со стула и отбрасывая на сиденье платок. – На еде я смогу сэкономить, учитывая ваши гастрономические предпочтения. Ну что ж, раз уж так сложилось, жду вас сегодня в семь часов.
Коротко распрощавшись со всеми присутствующими, Торендо удалился. Я внутренне рвала и метала. Но в то же время осталась и вполне довольна. Ведь подсыпать человеку в еду поренью во время совместного ужина – нехитрое дело.
Проходя по коридорам дворца, Винсент пребывал в прескверном расположении духа. Селина и прежде не выходила у него из головы; после же всего, что случилось на лунном холме и в подземном ходе, ему и вовсе стоило большого труда заставить себя сосредоточиться на чём-либо другом. Однако сама леди Палейно, судя по всему, не испытывала к нему аналогичных чувств. С тех пор они встречались во дворце трижды, и все три раза Селина вела себя с Винсентом равнодушно и сдержанно. Будь то на людях или наедине, она не проявляла ни малейшего желания продолжать с ним не то что близкое, но даже шапочное знакомство.
Нет, Воин был достаточно умён, чтобы понимать: ничто в их общении не должно проинформировать окружающих о факте их встречи на холме, не говоря уже о подробностях. Он и вёл себя соответственно, проявляя необходимую осторожность. Просто поцеловал ей руку при одной встрече, когда такой поступок целиком и полностью соответствовал установленным этикетом рамкам. Просто тепло улыбнулся, увидев её в следующий раз. А, встретив её в абсолютно пустом коридоре, всего лишь спросил, всё ли в порядке. Её вид показался ему встревоженным. Однако Селина каждым своим взглядом, каждым жестом транслировала холодность, безразличие и отчуждённость. И делалось это не только напоказ для окружающих. Её холодное, словно ушат студёной воды, поведение было предназначено в первую очередь для него самого. Винсент не в первый раз общался с женщиной и уж в таких-то вещах разбираться умел. Протянутая для поцелуя рука выскользнула из его ладони быстрее, чем это было необходимо. Во взгляде отсутствовали даже самые невинные признаки теплоты и приязни. А ответом на его вопрос был лишь удивлённый, непонимающий взгляд и безразличное пожатие плечами.