— Ухода?
Она понимала, что это было неизбежно, но ей все равно было больно, очень больно.
— И куда ты собираешься?
— В Нью-Йорк… в Калифорнию… к черту на кулички! Куда угодно, лишь бы это было достаточно далеко для того, чтобы мы больше не увиделись.
Ей очень хотелось плакать, умолять его не уезжать, не оставлять ее одну. Но Рейчел понимала, что это было бы чересчур жестоко по отношению к нему, по лицу Гейбриела было видно, что он находится на грани срыва.
Кэсси была его щитом. Но теперь она исчезла, а вместе с ней и единственная оставшаяся у него защита. Они не могли рисковать, оставшись в одном доме наедине.
Он уже делал это три раза. В первый раз, когда ей исполнилось девятнадцать, потом после похорон отца и в третий раз — четыре дня тому назад. Рейчел знала без всяких слов, что сделать это еще раз Гейбриел просто не в состоянии. На сей раз инициатива должна исходить от нее.
Поэтому, не сказав ни слова, она повернулась и пошла прочь от него. В бесцветное, мрачное, одинокое будущее. День был все такой же ненастный, дождь пошел еще сильнее, и капли его смешивались с текущими из глаз Рейчел слезами.
Звонок во входную дверь был самым последним звуком, который Рейчел хотелось бы сейчас услышать. Она только что вернулась с работы после совершенно невозможного дня. Дня, проведенного в имитации кипучей деятельности, выслушивания чьих-то разговоров, заинтересованности в делах других людей и медленном умирании внутри. Наконец, не выдержав, Рейчел сослалась на головную боль и удалилась домой, в свое священное убежище.
К тому времени, как она добралась, воображаемая головная боль стала реальностью, поэтому Рейчел благодарила судьбу за то, что матери не было дома. Судя по тишине, царящей в комнате Гейбриела, он тоже отсутствовал. Или же намеренно не отреагировал на ее вопросительный возглас.
Первое было более вероятно, с грустью подумала Рейчел. После драматических событий позавчерашнего дня он строго придерживался политики отсутствия во время ее присутствия. И она знала, что так будет до тех пор, когда Гейбриел навсегда уедет в Америку. Он уже заказал билет, но не сообщил, когда точно улетает.
Когда прозвонил звонок, она сидела на кушетке с чашкой чаю в одной руке и упаковкой болеутоляющих таблеток в другой. Громко простонав, она решила не открывать. Меньше всего ей нужна был компания, неважно чья.
Но она не приняла во внимание миссис Рейнолдс, поспешившую на звонок. Услышав, как она говорит посетителю: «Мисс Эмис дома, не хотите ли войти», — Рейчел поняла, что напрасно надеялась на покой.