Джейн помедлила, обдумывая информацию. Примерно по такому же принципу работал шар, благодаря которому она превратилась в Эллу Медейрос. Целых двадцать восемь дней он подпитывал ее маскировку, после чего пропал – сгорел, взорвался или просто растворился в небытии. Джейн точно не знала. Когда чары спали, она была на улице с Андре Далкеску и с ужасом смотрела, как его лицо искажается сперва изумлением, а затем гримасой ярости. Чары Хасины работали иначе: однажды запущенный ритуал черпал энергию из неведомого источника до тех пор, пока не наставало время проводить его заново.
– Ладно, – наконец согласилась Джейн. – Но мы пытались помешать ритуалу и потерпели провал. Хасина останется в теле Аннетт до тех пор, пока не решит провести его заново. А учитывая, что она наверняка обзаведется наследниками, мы даже примерно не можем предположить, когда это будет. Значит, мы не сможем подготовиться заранее, а даже если бы и могли, у нас, судя по опыту, все равно ничего не…
– Так я тебе нужна или нет? – перебила Пенелопа. Джейн осеклась, и колдунья, выдержав паузу, веско продолжила: – Ритуал совершен, но действует до сих пор. Если мы поймем, как работает заклинание, то сможем его нарушить.
– Разорвать связь, – сообразила Джейн.
Пенелопа предостерегающе подняла руку.
– Возможно. Но для этого нам нужно знать каждую деталь ритуала, а на это способна только Хасина. Поэтому ты должна в подробностях рассказать мне все, что видела и слышала. Затем я опрошу Эмер и ее семью. Не упускай ни одной мелочи. Если ты не помнишь, какие в точности выражения использовала тень твоей бабки, мне придется побеседовать и с ней.
– Я помню.
Слова Ба намертво отпечатались в памяти Джейн, а ритуал, если уж на то пошло, она видела своими глазами. То есть почти своими… Внезапно обоняния девушки коснулся едкий дым, а кожу опалил жар невидимого пламени. Джейн зажмурилась, но под закрытыми веками продолжали плясать языки огня. Мозг надрывался в истерике, требуя немедленно это прекратить, но девушку словно парализовало. «Тогда используй эту боль с умом, – шепнула ей рациональная часть сознания. – Вспомни, что видела она». В памяти беспорядочно замелькали кадры в красных и черных тонах: пламя, тьма, высокая фигура Линн на фоне витражей, странный свет, мерцающий у нее за спиной…
Я ничего не видела.Весь обзор закрыло искаженное ненавистью лицо Аннетт. Темные глаза пылали, удары сыпались будто со всех сторон сразу. Оглушенная и перепуганная Джейн снова лежала на грязном полу, и легкие пылали от ядовитого дыма.
Затем раздался грохот двери, и в атриум ворвалась Ди – гневная, с разметавшимися волосами, настоящая амазонка. «Зато Ди видела», – с облегчением подумала Джейн, и картинка, дрогнув, начала перестраиваться. Теперь Джейн смотрела чужими глазами, глазами цвета расплавленного янтаря. Аннетт и две ее тети сидели вокруг чего-то, что шипело и излучало неестественный свет. Где-то очень далеко, в другом месте и времени, губы парализованной Джейн силились сложиться в слово, которое описало бы эту странную субстанцию. Но она давилась кляпом вместе с Ди и могла только слушать нарастающий шум, смотреть, как выпитые досуха Белинда и Кора валятся на пол, а еще – беспомощно жмуриться от нестерпимого сияния, которое охватило распростертую в воздухе Аннетт.