Эмер нахмурилась.
– Душа, лишенная собственного тела и запертая в чужом… Омерзительно. Это против законов природы. Должно быть, Хасина с самого начала разрушает порабощенную душу, а со временем от нее не остается даже тени.
Малкольм сглотнул, и Джейн почувствовала прилив жалости. В конце концов, речь шла о судьбе его матери – и сестры, если они не найдут способа остановить Хасину.
– Гадательница на Таро из Куэнки сказала, что от настоящей хозяйки остается лишь набор привычек, бледный призрак в глубине разума. Я не уверен, что прежняя душа сможет вернуться, даже если Хасина покинет тело добровольно. В нашей семье нередки были случаи слабоумия – по крайней мере, среди женщин. Я никогда раньше об этом не задумывался, но, похоже, это бывшие вместилища Хасины, в которых осталось слишком мало жизни, чтобы продолжать нормальное существование.
Джейн вцепилась в обивку дивана.
– Может, Аннетт нужно сделать что-то вроде магической прививки, – предположила она, – чтобы Хасина не смогла вселиться в ее тело. Если бы мы только убедили ее бежать… Хотя Линн, кажется, не оставляет ее ни на секунду.
– Не поможет, – твердо ответила Ди. – Ради нового тела Хасина преодолеет любое расстояние. К тому же она наверняка пометила жертву. Думаю, когда дойдет до чар, ее не остановит даже океан.
– Океан нам и не нужен, – пробормотала Эмер, в задумчивости глядя на внучку. Мейв растерянно заморгала – по-видимому, озадаченная не меньше Джейн. – Главное, чтобы расстояние было
физическим. Часть пути ей придется проделать по воздуху. Другого способа нет.
– Она имеет в виду, что чары не моментальны, – перевела Мейв. – Все в мире занимает какое-то пространство – даже душа Хасины. Чтобы вселиться в новое тело, ей придется покинуть старое, а это значит, что ее не будет ни в одном… ну, скажем, полсекунды. В этот момент она уязвима.
– Полсекунды уязвимости? – усмехнулся Харрис. – То есть мы можем похитить Линн, привязать ее к кухонному столу, и она все равно перепрыгнет в другое тело, если мы случайно моргнем?
– Не перепрыгнет, – медленно ответила Мейв, бросая взгляд на бабушку в поисках одобрения. Эмер кивком велела ей продолжать, причем в ярко-зеленых глазах светилась гордость. – Это сложные и опасные чары со строгими временными границами. Момент перехода четко определен и зависит от того, когда она начала ритуал. А начала она, скорее всего, в тот же день, когда узнала, что Аннетт жива. Так что мы можем сузить временные рамки до одного-единственного вечера.
Джейн мгновенно вспомнилась встреча с Линн в Центральном парке. Та заключила свое последнее дыхание ведьмы в атаме и отдала его Джейн в обмен на сведения о дочери, поклявшись никогда больше не преследовать невестку. Разумеется, сразу после этого она бросилась домой и начала ритуал – в то время как Джейн беспечно шагала в противоположную сторону, радуясь, что все ее проблемы наконец закончились.