Он продолжал нежно гладить ее щеку и чувствовал, как дрожит Бетси.
— В последний раз, — начала она срывающимся голосом. — Я помню до сих пор…
— В последний раз я был себялюбивым эгоистом. Теперь-то я это понимаю.
Он пытался заглянуть в самую глубину глаз Бетси, пытаясь найти ключ к ее сокровенным мыслям. Он не стал бы укорять ее, если б она встала и ушла.
— Я была такой юной. Я ожидала, что зазвонят колокола, вспыхнут фейерверки.
— Я думал, так оно и было, — убежденно сказал Джон.
Бетси стало трудно дышать. Она была в смятении. Заминка не в том, что она не хочет отдаться ему. Она хочет, и у нее нет сомнений, что он также сгорает от желания. Бетси тронула завитушки волос у него на груди, заставив мускулы Джона напрячься до предела.
— Это твой ответ, Рыжик?
— Да.
Она ответила торопливо, не задумываясь. Джон сгорал от любви и желания обладать Бетси. Но предупредил ее.
— Рыжик, этого недостаточно. Сейчас ты должна поступить, как зрелая женщина. Ты же знаешь, что я тот мужчина, который любит тебя и жаждет взаимности. Я — Джон Стэнли. Не какой-то абстрактный ангел из твоих девичьих грез. Посмотри, у меня уже появляется седина, добавилось морщин, колени никуда не годятся, но я все еще и тот самый негодяй, которого ты имеешь полное право ненавидеть.
— У меня нет ненависти к тебе.
Выражение тихого ожидания просияло на его похудевшем изможденном лице. Оно умоляло ее отдаться ему, но вместе с тем уважение Джона к ней было настолько велико, что он предлагал Бетси выбор.
— Я не очень это умею, — шепнула она.
— Что?
— Просить мужчину, чтобы он предавался любви со мной.
— А почему бы тебе не поцеловать его и не поглядеть, что из этого получится?
Перед ней вдруг ожил другой Джон. Совсем недавно Бетси наблюдала настороженного, загнанного человека — таким он снова вошел в ее жизнь. Теперь в его глазах пылало пламя страсти, настолько мощное, что, должно быть, разгоралось внутри него долгие, долгие годы. Улыбаясь, она наклонилась и с величайшей нежностью дотронулась до его рта.
— Вот так? — прошептала она.
— Для начала просто хорошо.
Джон бросил быстрый взгляд на дверь. Оказывается, дверь закрыта.
— Рыжик?
Покрытая шрамами рука Джона бережно ласкала кудрявый затылок, ворошила густые шелковистые волосы.
— Что?
— Я думаю, не лучше ли запереть дверь.
— Никто сюда не входит без моего разрешения.
— Наверняка?
Голос Джона стал низким, чуть хриплым. Ему было трудно говорить. Восхитительное ощущение власти над ним охватило Бетси, и ей захотелось, чтобы Джон не переставая ласкал ее.
— Да, наверняка. Кроме того, сейчас глубокая ночь.