Густав никогда не целовал, а до того у нее были сплошные неумехи, способные только тискать и чмокать сжатыми губами. Магнус целовал властно, проникая, кажется, не только в рот, но и во все существо, увлекая в игру языками. Фрида подчинилась этой силе, которая не была жестокой, хотя была властной и неоспоримой. Подалась навстречу, и то, что его рука по спине опустилась к застежке ее юбки, возражений не вызвало. Напротив, Фрида переступила ногами, чтобы в упавшей юбке не запутаться. Но сама пока держала руки вокруг его шеи.
За юбкой последовала майка, Фрида осталась в одних трусиках. Снова приникая к ее губам, Магнус опустил руки Фриды на свои джинсы, пришлось и ей взяться за молнию.
— Уже лучше…
Теперь она оказалась в положении, как тогда в душе — с ногами вокруг его талии и обнимая за шею. Прижатая спиной к стене с закрытым поцелуем ртом, принимала его так, словно всю жизнь ждала этого.
В голове билась мысль, что это неправильно, что так не должно, не может быть, но все сомнения затопил восторг оргазма.
Медленно опустив ее на пол, Магнус с трудом перевел дыхание и, обхватив голову Фриды ладонями, тихо спросил:
— Мне уйти?
— Нет.
— Я захочу еще…
— Да.
Он прижал ее к себе, гладил по спине голую, счастливую…
— Знала бы ты, сколько я ждал этого…
— Кажется, я тоже. Только не понимала.
Немного постояли, потом Магнус возмутился:
— Но ужинать-то мы пойдем? Переоденешься?
— У меня в холодильнике много что есть.
— Тогда в душ.
Через полчаса они уже… ссорились. Не всерьез, просто Магнус, понаблюдав, как готовит еще не пришедшая в себя Фрида, возмущенно отодвинул ее в сторону:
— Не умеешь — не переводи продукты! Кто так жарит мясо?
— Это я не умею?!
— Конечно, травитесь одной пиццей и полуфабрикатами. Учись.
Оказалось, что Магнус здорово готовит.
— Вкуснотища… — восхитилась Фрида. — От одного запаха на слюнки изойдешь.
Он довольно кивнул:
— Это одно из трех моих достоинств.
— А еще два какие?
В глазах заблестели смешинки:
— Еще я хорошо разбираюсь в компьютерах. Ну а с третьим ты познакомилась ночью.
Не успела Фрида чуть смутиться, как Магнус рассмеялся уже открыто:
— О чем подумала? Я имел в виду умение делать массаж.
Выкладывая мясо на ее тарелку, сообщил:
— Мы же договорились, что я тебя соблазню. И сделаю это, как обещал.
— А до сих пор что было?
— Ты о … — последовал кивок в сторону прихожей, где до сих пор валялась ее юбка. — Это только намек. Понравилось?
Разве можно смутить девушку, прошедшую школу Густава? Оказалось, можно. Магнус снова приподнял бровь:
— Я о мясе спрашиваю.
Едва она успела собраться с духом, чтобы кивнуть, мол, да, неплохо, как последовало продолжение: