— Где ты был?
— Когда?
— Вчера. Я проснулась ночью, а тебя нет.
— Выходил на пять минут в ночной ларек. Прихожу, а ты лежишь одетая на полу. Хотела от меня удрать?
— А где ты сегодня был?
— Сегодня? Знаешь, сколько сейчас времени? Я уже успел на работе побывать. Ты же знаешь, у нас выходных не бывает. Тем более, что большинство моих подопечных задействовано в рекламе предвыборной кампании. А я не могу позволить себе терять такие деньги. Что будешь есть?
— Мне не хочется.
— Ну-ну, прекрати. Если хочешь быстро поправиться, тебе нужно больше кушать. Я сейчас сварю бульон. Не могу же я вечно ходить за тобой, мне тоже хочется, чтобы кто-нибудь принес кофе в постель.
— Какое сегодня число?
— Июнь, шестнадцатое.
— Да, день выборов. — Марина взглянула на часы. — Уже седьмой час, скоро закроют избирательные участки. Ты голосовал?
— Нет.
— Почему?
— Не нравится ни один из предложенных кандидатов. Да и мне не хочется выбирать для России из нескольких зол меньшее. Я не смогу потом спокойно спать, если выигравший с помощью моего голоса политик, продолжит измываться над страной и народом.
— Тогда, я пойду, — Марина приподнялась на постели.
— Ты же слышала, что сказал доктор. Ты еще слаба, и тебе нельзя вставать.
— Тогда сходи ты и проголосуй за меня.
— Хорошо, если это для тебя так важно. И за кого ты хочешь?
— За нынешнего президента. Я устала и не хочу больше никаких кардинальных перемен. Мне очень не хотелось, чтобы к власти опять пришли коммунисты. У них было восемьдесят лет на эксперименты. За это время погибло такое количество моих родственников, что меня охватывает тихий ужас. Я не хочу бежать из своей страны.
— Как скажешь.
— Заодно купишь мне газеты.
— Не слишком ли много заданий для одного смертного?
— Иди быстрей и прекрати измываться над больной женщиной, — махнула рукой Марина.
— Понял, будет сделано, — шутливо козырнул Анатолий. — Никуда больше не уходи, я сейчас. Можешь пока почитать «Записки у изголовья». Это моя любимая книга. Дневник придворной дамы, памятник японской литературы одиннадцатого века. Я специально оставил ее у тебя на тумбочке. Смотри, не вставай. — Он погрозил Марине пальцем. — Остаешься за старшего. Никого не впускай и никого не выпускай.
— Не выпускать? Но здесь же никого, кроме меня не остается.
— Вот об этом я и говорю. Я мигом. Не забудь через двадцать минут принять лекарство. Все, я поехал.
— Вас, — охранник протянул радиотелефон Маркову.
— Мои ребята нашли, кто мне звонил, — раздался в трубке голос Владимира Ильича, марковской «крыши».
— Ну и кто? — Поинтересовался Валентин Александрович.