Марина закусила губу, чтобы не разрыдаться, и, опустив голову, встала.
— Вы плохо себя чувствуете?
Женщина молча кивнула.
— Хорошо, Марина Михайловна, вы можете идти. Ваш адрес и телефон у нас есть, возможно, нам придется встретиться еще раз.
Она вновь кивнула и направилась к дверям.
Следователь проводил ее взглядом и, выключив диктофон, спросил у Николаева:
— Ну, что скажешь?
— Шикарная девочка.
— И прекрасная парочка. Одна — лесбияночка, а вторая — «двухстволочка».
— Что ты сказал? — переспросил задумавшийся Николаев.
— Да это я так, про себя. Порченная девка, толку уже от нее никакого не будет, — Григорьев подошел к окну и отодвинул штору. — Боже мой, какой отсюда гнусный вид, прямо на помойку.
Сергей забросил руки за голову и, потянувшись, сказал:
— Я никак не могу понять, зачем ему надо было обрывать шнур у телефона после убийства?
— А, может, он сделал это до нападения на женщину?
— Нет, здесь что-то не так, сам не могу понять что. Неувязочка какая-то получается. Нелогично все это.
— А логично убивать этих женщин? — Усмехнулся Григорьев.
— М-да. Ясно одно, что жертва и преступник были знакомы между собой.
— Это совсем не обязательно. Но, в любом случае, нам придется теперь перебрать всех ее знакомых.
Марина подкатила на красной «девятке» прямо к подъезду роскошного особняка, возле которого стояло несколько дорогих лимузинов и иномарок.
В большинстве из них, в ожидании своих пассажиров, сидели амбалы-водители и, левые лацканы их пиджаков заметно оттопыривались.
Левый лацкан всегда заметно оттопыривается, если у тебя за пазухой висит пистолет-автомат. Марина вышла из машины и направилась к дверям, возле которых на стене была прикреплена латунная табличка «Брачное агентство „Венера“». Никогда и не подумаешь, что за этой скромной вывеской скрывается один из самых больших и лучших в городе, да и в стране, «домов терпимости».
Охранник бросил несколько слов в портативный радиопередатчик и с легким полупоклоном распахнул дверь перед Мариной. Она прошла длинным коридором и толкнула дверь с надписью на английском «Офис».
Сидевшая в приемной высокая элегантная женщина поднялась ей навстречу и спросила:
— Чего изволите?
Марина, даже не взглянув на нее, направилась прямо к массивным, богато украшенным резьбой дверям.
Секретарша выскочила из-за столика и бросилась ей наперерез:
— Господин Марков занят. У него совещание.
Марина молча отодвинула секретаршу, открыла дверь и вошла в кабинет.
Он представлял собой большую залу, суперсовременный интерьер которой был решен в основном в черных и розовых тонах. Огромное, во всю стену, окно выходило во двор особняка, в котором был устроен летний сад. Там, между пальмами и гигантскими кактусами, расхаживало несколько павлинов. В дальнем конце кабинета за массивным черного дерева столом восседал сам господин Марков, хозяин брачной конторы и, заодно, самый «крутой сутер» города. За спиной этого добродушного розовощекого толстячка висела большая картина с изображением лежащего в позе Венеры обнаженного юноши.