В последней шестерке было девять крестиков, и необходимо было сделать все возможное, чтобы они не превратились в нолики. Ну, и какой это умник сказал, что крестики-нолики детская игра?
Марков вышел в сопровождении охранника из освещаемого двумя розоватого цвета фонарями бокового подъезда брачного агентства и направился к поджидавшей его огромной белой машине. Водитель предупредительно распахнул перед ним дверцу.
— Мамочка, а я? — спросил выбежавший вслед за главным «сутером» молодой мужчина с очень пластичными движениями.
— Ты в прошлый раз плохо вел себя, поэтому и остаешься дома.
— Фу, какой плохой. Я с тобой больше не играю. Я тебя брошу.
— Езжай-ка лучше домой и приготовь нам ванну и постель. Только, не смей опять лазить в мой гардероб, — дал наказ своему фавориту Марков и захлопнул дверь.
— Фу, какой вульгарный, — передернул попкой долгий и протяжный молодой человек. — Подумаешь, очень мне надо. Если уж на то пошло, лучше, пойду похабалю на «плешку». Может, кто и западет…
— Домандишься однажды, — усмехнулся один из оставшихся охранников. — Засечет кто-нибудь, что ты там ошиваешься, и заложит шефу.
— Фу, очень я испугался, — вновь передернул, на этот раз плечиками, молодой человек. — Вели подогнать к парадному черный «Мерседес». Через пять минут я уезжаю на «плешку».
— «Как-кать» вам хочется. Мое дело предупредить, ваше дело отказаться, — сказал охранник, но фаворит Валентина Александровича уже скрылся в дверях брачного агентства.
— Соедини меня по «засовской» с восьмым абонентом, — сказал Марков сидевшему на переднее сиденье, рядом с водителем, охраннику.
Через несколько секунд тот обернулся и протянул «хозяину» трубку радиотелефона:
— Есть контакт.
После двух или трех гудков, на другом конце сняли трубку и раздался мужской голос:
— Мы вас внимательно слушаем.
— Нет, Валет, это я тебя слушаю. Сколько мы уже с тобой работаем?
— А, цо таке?
— Какого черта ты наехал на моего главбуха? Ты же знаешь, что старик занимается только официальными отчетами и больше ни во что не лезет.
— Толстяк, не обижайся, так и быть, я тебе как родному брату, скажу. Твой же шеф мне и приказал, что бы тебе жизнь медом не казалась.
— Он не мой шеф.
— Ну, «крыша» твоя. Обидел ты его чем-то. А на меня зла не держи, я человек маленький. Тем более, ничего с твоим главбухом не произошло, подержали часа два и отпустили.
— Ну-ну, конечно, а он ко мне с горстью валидола и полными штанами завалился. Весь кабинет провонял.
На другом конце провода раздалось самодовольное хихиканье, затем вопрос:
— А как ты вычислил, что это работа моих ребят?