Понятно, не говорил я об этом неожиданном родственном чувстве, только ощущал его. Но как-то оно купам передалось. Я видел: они слушают меня как своего, а не как чужого. Притихшие, грустные, придавленные новой бедой, подступившей вплотную к хижинам, они сидели или стояли почти не шевелясь и не перебивая меня. И лишь когда я закончил, громко заговорил Сар, сидевший на «блоке»:
— Мы сделаем, как ты говоришь, брат мой! Говори с нами почаще. Мы перебьём всех волосатых, которые к нам приблизятся.
— Тогда придут другие, — ответил я Сару. — Они ведь не будут знать, куда делись те, кого вы перебили. А вот если вы сумеете их крепко напугать, даже ранить, но не убить — они вернутся к своим и расскажут о вашей силе. И тогда другие могут не прийти сюда. Побоятся. Как перестали приходить сюда напуганные хуры.
…Перед сном, уже в темноте, рассказал я Лу-у о том, как неожиданно появилась у меня и, значит, у неё, новая сестра.
— Ты помнишь день, когда убили моего друга? — спросил я.
— Помню, — тихо ответила Лу-у. — Я все твои дни помню. Они стали моими днями, моей жизнью.
«Как хорошо она говорит! — подумалось мне. — Научиться бы ей писать — писала бы стихи!»
Однако до «писать» ещё невероятно далеко. Осваивались пока первые буквы алфавита, и трудней всего было объяснять, зачем они вообще нужны…
— Вот тогда всё началось, — сказал я. — С того дня, когда погиб друг. Он завещал нам Даю. И она стала нашей сестрой. Теперь она в Городе, у мамы.
— Пусть прилетает сюда, — предложила Лу-у. — Здесь ей будет теплее, чем в вашем Городе. Его хорошо посмотреть. А жить лучше здесь.
11. К первобытной честности! Размышления над картой
Чжан Ши и Билл Фоссет, которых назвала Мария Челидзе, были атомщиками. Видимо, пришла их пора, начиналась на этой планете их эпоха.
Американец Билл прилетел сюда на первом корабле, а Чжан — на нашем. Вместе со своей маленькой Ли он появился в «Малахите» тогда же, когда и Бруно Монтелло с Изольдой — к самому концу курса. Только Бруно был из Миланского политехнического, а Чжан — из Пекинского. Бруно был инженером-механиком, а Чжан — учёным, кандидатом физических наук, создателем учебного курса «Малые атомные электростанции».
Здесь же, на Рите, всех атомщиков определяли на тепловую электростанцию, поскольку атомной пока не существовало. И жили они рядышком с электростанцией, чуть западнее Заводского района, где потихоньку поднимался такой же дом-кольцо, как и в Нефти. Только поменьше и высотой и диаметром.
Обычно энергетиков старались не отвлекать от их дел на какие-то посторонние. Как и положено в нормальном обществе, энергетика у нас считалась основой всего хозяйственного развития. А следовательно, и время энергетиков принадлежало прежде всего их главному делу.