- Я боюсь...
- Чего же? Тебе кто-то угрожал?
- Нет, что ты! Конечно, нет. Просто я пыталась понять, что же с нами будет дальше и ничего хорошего в голову не приходит.
- Тебя беспокоит война? Но ведь пока все хорошо. Да, есть потери, но мы контролируем ситуацию, а через год все будет окончательно решено.
- С Германией. - Она тяжело вздохнула. - Как мне ее жаль. Группа каких-то никчемных фанатиков со своими бредовыми идеями. Признаться, тогда, в двадцатые, никто и не мог даже подумать о том, что эти клоуны станут во главе государства. Но встали...
- Они и не смогли бы занять лидирующие позиции, если бы не деньги наших заклятых друзей.
- Из Америки?
- В том числе, - усмехнулся Тухачевский. - Ты, наверное, хорошо помнишь, тот ужас, который устроили фанатики в России сначала пятом, а потом в семнадцатом и далее годах. Везде, где ступает их нога, остается только кровь, боль и страдания. И самое неприятное то, что этим, идейным деньги поступали примерно из тех же источников, что и нацистам.
- Но зачем?
- Чтобы добиться мировой гегемонии. Ведь сейчас на нашей многострадальной планете идет увлекательная феодальная распря из которой сможет выйти только один победитель, которому достанется вся власть и вся слава объединителя планеты. А любые революционеры и бунтовщики приводят только к одному - ослаблению конкурентов. И всегда приводили, а потому с удовольствием поддерживались иностранными 'доброжелателями'.
- Глупости какие... - покачала она головой. - Неужели из-за глупых амбиций миллионы людей должны умирать?
- Миллиарды, - поправил ее Тухачевский. - Это не первая и не последняя война. И еще много землян сложит голову в борьбе за единение.
- Но зачем?! Неужели нельзя жить в мире и возделывать свой огород? Или каждый второй мнит себя Александром Македонским, на деле являясь тщедушным Раскольниковым?
- Такова природа человека, - лишь пожал плечами маршал. - Понимаешь, пока человечество возится на своей планете, оно не выходит за стадию эмбриона. Мы вылупимся из этой икринки только когда начнем осваивать новые планеты и системы. До тех пор мы вынуждены терпеть сражения за какой-то маразм вроде идеи избранной расы или всеобщего равенства.
- А что плохого во всеобщем равенстве? - Насторожилась Ольга.
- Только то, что оно невозможно. Физически. Одна девушка родилась умной, другая красивой, третья и красивой, и умной, а у четвертой беда - и смотреть не на что, и в голове ветер гуляет. Думаешь, они равны? Формально, да. Но по факту - нет. Ни разу. Мы все рождаемся разными. И с этим ничего сделать нельзя. А если еще к этому добавить социальные различия, родителей-то не выбирают, и просто обстоятельства жизненного пути, то разброс получается очень серьезный. - Тухачевский хмыкнул. - Почему, как ты думаешь, одним математика дается легко, а другие страдают, бесплодно стараясь ее освоить?