– По тебе не скажешь, что у тебя проблемы с ушами, – любезно отмечает Муха.
Лэри задумывается. Расценивать ли эти слова как комплимент.
Обсуждаем последнюю выставку. Картин там было раз-два и обчелся, зато Дракон из третьей выставил расписанного себя, и это действительно было интересное зрелище. На Дракона страшно смотреть и без росписей. А уж на разрисованного… От разговора о выставках Курильщик немного оживляется и рассказывает о паре выставок, которые посетил в Наружности. Потом мы обсуждаем Гадальный салон. Я там поработал неделю гадалкой-хироманткой, так что мне есть чего рассказать. Муха и Лэри сплетничают о девчачьих воспитательницах, то есть, конечно, Муха сплетничает, Лэри только поддакивает, а мы с Рыжей затеваем спор о Ричарде Бахе, тоже вполне себе сплетнический. Сходимся на том, что хоть он и писал неплохие книги, но с женщинами себя вел, как скотина. Чего стоили хотя бы поиски Единственной, в ходе которых девушкам приходилось чуть ли не сдавать экзамен по пилотированию самолета.
– Курящие исключались с ходу! – кипит Рыжая. – Только потому, что он, видите ли, не курил. Как будто нельзя бросить, если уж очень приспичит.
Мне хочется еще поговорить о Русалке, но я не решаюсь.
Слепому интересно, когда вернется из похода в Наружность Крыса – главный Летун Дома, которой он надавал заказов на крупную сумму. Рыжая не знает, когда вернется Крыса. Никто этого не знает. Даже сама Крыса. Черный начинает выспрашивать, где Крыса ночует в Наружности и как ей удается оставаться там так подолгу, но, ни Рыжая, ни Муха ничего не могут ему сказать, потому что сами ничего об этом не знают.
Рыжая глядит в потолок.
– У вас когда-то была стена, на которой жили звери… – совершенно невпопад говорит она. – А дверь вы держали запертой. И ставили перед ней ловушки. Крысоловки и капканы. Так говорили. Я представляла себе эту вашу стену так часто, что в какой-то момент стало очень важно увидеть ее на самом деле. Тогда я влезла в вашу спальню через окно…
– Там решетки и нет карниза, – шепчет Лорд, не сводя с нее горящих глаз. Рыжая глядит на него мельком и усмехается.
– Тогда решеток еще не было. А вдоль стены тянется такой крошливый выступ. Я прошла по нему до середины испугалась и застряла. Проторчала там целую вечность, не могла пошевелиться. Пока меня не засекли старшие. Это было ужасно.
– Они тебя сняли, – угадываю я. – Притащили лестницу и спустили вниз.
– Нет. Они просто стояли внизу и смотрели. Им было интересно. Пришлось идти дальше.
– Ага, – содрогается Горбач, – смотреть с интересом они умели. Лучше не вспоминать…