Спрашивает Курильщика, как тому живется на новом месте. Курильщик говорит, что нормально. Что жалоб он не имеет. Всем обеспечен, никем не обижен. Вид у него при этом такой, как будто это неправда. Ральф кивает и уходит. Ни слова о Лорде.
После обеда я возвращаюсь последним, потому что застрял пообщаться с Валетом. Подъехав, вижу столпившихся у дверей спальни состайников. Никто почему-то не входит.
– В чем дело? – спрашиваю.
– Дверь, – говорит Лэри и тычет в нее тем ногтем, который у него длиннее и уродливее прочих.
– И что? – говорю. – Все знают, что это дверь.
– Заперта, – он опять тычет ногтем, чтобы я, не дай бог, не ошибся, что именно заперто и не подумал, что коридорная стена.
– Кой черт там заперся? – спрашиваю.
– Вот и мы думаем – кой? – объясняет Лэри, оглянувшись на Сфинкса.
Сфинкс весь в задумчивости. Что-то колупает в душе.
– А чего не кричим, не стучим? Кто отзовется, тот, значит, там и заперся.
– Да. Но зачем? – спрашивает Сфинкс. – Зачем кому-то это могло понадобиться?
Переглядываемся. Я, Сфинкс, Горбач, Лэри, Курильщик и Македонский с Толстяком на привязи.
– Наверное, там Слепой? – неуверенно предполагает Горбач. – Его не было на обеде.
– Может, он думает о чем-то важном, – воодушевляется Лэри, – а мы вдруг стучим. Очень нехорошо может получиться.
Мы со Сфинксом опять переглядываемся. Не припоминая за Слепым привычки запираться в спальне, чтобы подумать. Объезжаю всех по кругу и возвращаюсь на место.
– Или там Черный. Кончает с собой. А что? После вчерашнего вполне вероятно. Ну вы понимаете… Обидели его любимую собаку… и все такое. Он человек гордый. Не сумел пережить…
– Не стыдно тебе? – спрашивает Горбач. – Мы и так волнуемся.
Я делаю еще два круга. Македонский, устав стоять, садится у стены на корточки. Горбач скребет цифру четыре на двери. Соскабливает ножку.
– Черт! – не выдерживает Сфинкс. – Сколько можно стоять столбом перед собственной дверью? Я чувствую себя идиотом.
– На нас уже все глядят, – сообщает Лэри стыдливо. – Отойдем?
Оборачиваюсь и вижу, что, и правда, глядят. В некоторых местах – даже столпившись. Ужасное положение. Беру разгон, чтобы врезаться в дверь и переполошить того, кто внутри, но тут к нам подходит Стервятник и приходится делать вид, что я просто катаюсь туда-сюда.
– Проблемы? – спрашивает Стервятник. – Что-то с дверью?
Он изящно опирается на трость и покачивает связкой ключей на мизинце. Понятное дело, у него там не одни ключи.
Сфинкс колеблется:
– Не знаю, стоит ли…
– Стоит-стоит, – говорю я. – Мало ли что могло произойти. Надо выяснить. Думаю, это все-таки Черный удавился. Он был не в себе последнее время. Какой-то пасмурный.