Оставшись одна, не грустила. Заводила мимолетные романы, как будто только это и имело смысл. Не использовала еще одну возможность стать матерью. И по возрасту было в самый раз, но мужчина, от которого забеременела, не настолько ей нравился, чтобы оставить ребенка. Саша легко пошла на очередной аборт, зная о том, чем могут закончиться такие эксперименты. Она уговаривала себя, что все должно быть по-настоящему, все еще впереди.
Только после того, как появилась своя практика, пришло ощущение пустоты. Чем больших успехов Александра достигала, чем большему количеству людей помогала, тем явственнее осознавала, что не имеет морального права советовать, направлять, корректировать. Она попросту самоутверждалась, вытаскивая других из глубоких депрессий. Люди, нуждающиеся в ее помощи, видели в ней человека, знающего ответы на все вопросы. Каждый раз у Александры была новая задача: возродить надежду, разбудить самолюбие, избавить от комплекса, помочь обрести уверенность. Разве все перечислить.
Ее благодарили, награждали такими эпитетами, что порой становилось не по себе. Она просила верить и доверять, настаивала на откровенности и открытости – залоге успешного взаимодействия. Она протягивала руку помощи, и за нее хватались с рвением обреченности, постепенно сменявшейся светом надежды. Проблемы разрешались, пациенты ощущали мгновения эйфории от сознания освобождения и способности жить дальше, дыша полной грудью. Наступил момент, когда после очередного выражения благодарности со стороны улыбающегося клиента Саша боролась с сознанием собственной ненужности. Эти запутавшиеся люди сами совершали чудесное превращение. Они даже не подозревали, что полученный результат – плод их кропотливого каждодневного труда. Она же выступала поводырем – только и всего. Ослепленные обидами, озлобленные, раздраженные, они нуждались в крепкой руке, уверенно ведущей к цели. Она с удовольствием протягивала им свою, зная, что каждая возрожденная душа и ее спасение.
Особенно радовалась Саша, когда удавалось наладить разлаженные отношения между родителями и их детьми. В таких случаях у нее создавалось впечатление искупления вины перед теми, кого она лишила шанса появиться на свет. Помогая примириться, найти общий язык, сближая поколения, какое-то время Саша чувствовала облегчение. Пустота отступала, давая свету и теплу проникнуть в самое сердце. Наступало ощущение праздника, которого не было ни в одном календаре. Именно за такие дни Саша любила свою работу.
Сегодня с самого начала все шло не так. Что-то невидимое витало в воздухе и отравляло привычную атмосферу откровенных бесед, которые велись в этом кабинете. Саша еще не знала, что случилось, но терзалась необъяснимым предчувствием плохого, непоправимого. Она мастерски настраивалась на волну очередного клиента, но, едва за ним закрывалась дверь, все внутри болезненно сжималось. В этот день Саше впервые захотелось исчезнуть из кабинета. Раствориться в пропитанном напряженным ожиданием воздухе мегаполиса и наблюдать за происходящим со стороны. Никакой ответственности, никакого участия, словно тебя и нет вовсе.