– Я знаю о тебе все. Все, что мне нужно знать, – тихо ответил Роман. Повесил полотенце на крючок и виновато улыбнулся. – Извини, я покину тебя ненадолго. Приведу себя в порядок.
От того, как тактично, сладко он говорил, у Саши засосало под ложечкой. Она лишь представила себе, что его вежливость и непогрешимость ей придется терпеть не один день, быть может, еще несколько месяцев, и все ее естество взбунтовалось. К моменту возвращения Романа из ванны Лескова была вне себя.
– Что-то не так? – он, конечно, сразу заметил перемены в ее лице, движениях. Сам сел напротив. Такой аккуратный, подтянутый, спокойный.
– Ты такой внимательный, – язвительно заметила Саша, обжигаясь горячим чаем.
– Это недостаток?
– Для меня? Все зависит от настроения.
– Почему оно сейчас испортилось? – не унимался Муромов.
– Прояви свою врожденную деликатность – не доставай меня!
– Ты не нервничай, Шура, я чай попью и поеду. Не думай, я не буду настаивать на ночевке. Я все понимаю, – с грустью произнес Роман, обмакивая дольку лимона в сахар.
– Ты такой хороший, что на твоем фоне я выгляжу натуральным чудовищем! – Саша поднялась, нащупала на верху кухонного шкафа пачку сигарет, коробку спичек. Это был ее временный тайник – пока мать не вычислит и не выбросит. Римма Григорьевна лишь однажды сказала, что ей не нравится, когда девушки курят. Больше к этой теме она не возвращалась, но, находя сигареты в самых неожиданных местах, молча, без предупреждения выбрасывала их. – Тебе тоже не нравится, что я курю?
– Тоже? Это твой выбор, но для женского организма это губительно вдвойне, – спокойно заметил Муромов, прожевав дольку лимона. – Женщина несет ответственность за жизнь, которая рано или поздно в ней зародится.
– Кстати, я сегодня не предохранялась.
– Дети – это замечательно.
– Ты готов стать отцом?
– Почему бы и нет? – Роман поднялся. – Спасибо. Все было великолепно.
– Куда ты торопишься?
– Родители будут волноваться. Я не часто даю им повод.
– Ты примерный сын.
– Иногда меня тошнит от собственной правильности, – неожиданно выпалил Муромов, но тут же смягчил тон и улыбнулся. – Не провожай меня. Я незаметно исчезну.
Пока он одевался, Саша закурила еще одну сигарету. Вышла в коридор, наблюдая, как Роман завязывает шнурки. Когда он посмотрел на нее своими чистыми, полными неподдельной грусти глазами, она не выдержала и обняла его.
– Не нужно, – он мягко отстранил ее руки. – Жалость не сделает нас счастливыми.
– Не сутулься. Ты высокий и стройный – это тебе идет.
– Почему ты говоришь об этом?
– Потому что мне это не безразлично, – соврала Саша. Ей хотелось сказать ему что-то приятное, но получалось лживо, и от этого Лесковой было стыдно. – Я очень хорошо к тебе отношусь.