Тем не менее, церковь была вполне реальна. Она была почти готова, стены уже стояли и крыша была настелена. Преподобный Троуэр был человеком рациональным. Прежде чем поверить в любую мечту, он должен был иметь нечто осязаемое и церковь была вполне осязаемой, а это значило что вместе с Армором они смогут добиться осуществления своей мечты. Надо было лишь привлечь сюда людей и сделать этот город центром территории. Его церковь была достаточно большой, не только для церковных собраний, но и для городских. А чем он будет заниматься по будням? Если он не сможет организовать в этих местах школу для детей, это значит что все его образование было дано ему впустую. Учить их читать, писать, считать и, прежде всего, думать, изгнать из их голов все суеверия, не оставляя в них ничего, кроме чистого знания и веры в Спасителя. Он был так поглощен этими мыслями, что даже не заметил, что направляется вовсе не на ферму Питера Мак-Коя, где его ждала кровать в старой бревенчатой хижине. Он шел опять назад, вверх по холму, по направлению к церкви. И только запалив несколько свечей, он понял, что, наверное, проведет ночь здесь. Это был его дом, эти голые деревянные стены, и не было в мире другого места, которое могло бы стать для него домом. Густой запах заставил его почти обезуметь, ему захотелось петь никогда прежде не слышанные им гимны и он сидел, напевая сквозь зубы, переворачивая пальцем страницы Ветхого Завета, даже не замечая написанных на них слов. Он не услышал их, пока они не зашагали по деревянному полу. Только тогда он поднял глаза и увидел, к своему изумлению, несущую светильник миссис Фэйт, за которой следовали восемнадцатилетние близнецы, Вэйстнот и Вонтнот. Они несли большую деревянную коробку. Прошло некоторое время, прежде чем он догадался, что эта коробка должна служить алтарем. И надо признать, что это был очень хороший алтарь, дерево было обработано так тщательно, как смог бы сделать только настоящий мастер-плотник, и отлично окрашено. И на досках, закрывающих верх алтаря, были выжжены два ряда крестов.
«Где вы хотите, чтобы он стоял?», спросил Вэйстнот. «Отец сказал, что мы должны принести его вечером, когда стены и крыша будут закончены».
«Отец?» спросил Троуэр.
«Он сделал это специально для вас», сказал Вэйстнот. «И маленький Ал сам выжег эти кресты, раз уж ему больше не разрешается приходить сюда». Теперь Троуэр стоял вместе с ними и мог убедиться, что алтарь был любовно отделан. Менее всего он мог ожидать этого от Алвина Миллера. Даже присмотревшись к крестам, трудно было поверить, что это работа шестилетнего мальчика.