– Нет, я не убивала.
– Вот видите.
– Но это правда!
– Правда у каждого своя. Доказательства у вас есть?
– Нет. Раз меня осудили.
Клавдия Ивановна посмотрела на Веру с усмешкой:
– И вы, разумеется, ни в чем не виноваты?
– Отчего же? Виновата. Как и Таня, в том, что полюбила. Да на зоне добрая половина таких! Несчастных баб, которые поверили в сказку о любви и дали себя использовать. Вы-то чем лучше? – не удержалась Вера. – Разве что на возраст сделать скидку. Татьяна отчаянно влюбилась в двадцать пять, я так вообще в тридцать пять, а вас любовь настигла в семнадцать. Правильно я понимаю?
– Берите деньги и уходите, – Клавдия Ивановна взглядом указала на сумки.
– И вы даже не хотите услышать последнюю волю вашей единственной дочери?
– Купить мне замок во Франции? – усмехнулась Афанасьева.
– Ну, на замок тут не хватит, – сказала Вера с сожалением. – Как я понимаю, тут около миллиона долларов?
– Я их не считала, – равнодушно ответила Клавдия Ивановна.
– Вы хотите сказать, что за все десять лет ни разу не заглянули в сумки? Не вытащили оттуда хотя бы пару купюр?
– Чтобы все знали, куда на самом деле делись деньги?
– Разумно, – похвалила Вера. – Но срок давности давно истек. И ваша дочь умерла. Давно уже можно было воспользоваться.
– А зачем? У меня все есть, – пожала плечами Афанасьева. – Из дома я почти не выхожу. Незачем. Доживаю свой век, чтобы не совершить еще один тяжкий грех: самоубийство. Жду, когда Господь меня приберет.
– Извините, но я атеистка.
– Безбожница, значит. Ну-ну.
– Ваша дочь не хотела, чтобы я купила вам замок во Франции, – тихо сказала Вера. – Она хотела, чтобы я вернула вам семью.
Клавдия Ивановна посмотрела на нее с удивлением:
– Как такое возможно?
– Ваш сын… которого вы оставили в роддоме. Таня хотела, чтобы я его нашла, воспользовавшись этими деньгами, – Вера кивнула на сумки.
– Вы соображаете, что говорите? – нахмурилась Афанасьева. – Даже если он жив, ему сейчас пятьдесят!
– Сорок восемь, – уточнила Вера.
– Он уже, должно быть, дедушка!
– Вот я и говорю: семью.
– Нет. Я не могу.
– Боитесь ему в глаза посмотреть? К этому моменту он уже столько сам нагрешил, что ваш грех легко простит. Тем более с такими деньгами. – Теперь они одновременно посмотрели на сумки.
– Я не могу, – повторила Клавдия Ивановна. – Это еще хуже, чем покупать яхты и виллы: покупать семью.
– Воля ваша. Но запрос я все-таки сделаю. Хотя бы ради Тани.
– Почему она выбрала вас?
– У нас похожие истории. Вся разница лишь в том, что она на десять лет моложе. Так же, как я, Таня сама себя сделала. Школу окончила с золотой медалью, институт с красным дипломом. Устроилась на работу в банк, стала быстро продвигаться по служебной лестнице. От секретаря до начальника отдела. В двадцать пять уже имела все: квартиру в Москве, банк оформил ипотечный кредит, машину, опять же в кредит, хорошую зарплату, бонусы. Ответственная, порядочная, исполнительная. Вся беда – некрасивая. Не уродка, но мужчинам почему-то не нравилась. Может, потому, что ответственная и исполнительная? – горько сказала Вера. – Женщина-карьера. Именно на таких чересчур порядочных всегда находится смазливый негодяй. И делать-то особенно ничего не надо. Пара комплиментов, паршивый букет цветов, романтическое свидание в какой-нибудь дешевой забегаловке, а потом: «Если ты мне не поможешь, я продам свою почку».