Выйдя в коридор, Уилл на мгновение прислонился к стене, чтобы привести мысли в порядок.
Если у Шарлотты отнимут Институт…
Если у них не останется дома…
Если Тесса…
Нет! Тесса будет жить, разве может быть по-другому?
Шагая по коридору, он вспомнил родной Уэльс. Если у Шарлотты отнимут Институт, они с Сесилией, вероятно, вернутся на родину и начнут все сначала. Он забудет о том, что был нефилимом, – собственно, без Шарлотты, Генри, Джема, Тессы, да даже без этих несносных Лайтвудов ему и не хотелось быть им. Все они были его семьей, хотя понял он это слишком поздно.
– Тесса! Очнись! Ну, пожалуйста!
Голос Софи с трудом пробивался сквозь тьму. Тесса вздрогнула и заставила себя открыть глаза. Окна с отдернутыми шторами, бледный солнечный свет рисует на полу квадратики. Ее комната в Институте… «Софи», – попыталась прошептать она, но пересохшие губы не слушались. Взор затмила молния, и мир снова раскололся. Институт стал рушиться, исчезая во тьме, и девушка беззвучно закричала.
* * *
Габриэль полдня тщетно искал Сесилию по всему Институту, пока Сирил не сказал ему, что она в конюшне.
Конюшню, пропитанную запахом лошадей, заливал теплый желтоватый свет фонарей. Сесилия стояла у стойла Балия, прильнув головой к его шее. Волосы девушки, почти такие же черные, как грива коня, рассыпались по плечам. Когда она повернулась и взглянула на Габриэля, на шее ее сверкнул красный рубин.
На лице Сесилии отразилась тревога.
– Что-то случилось? С Уиллом все в порядке?
– С Уиллом? – удивился он.
– Просто вы на меня так посмотрели… – вздохнула она и покачала головой. – В последние дни Уилл сам не свой. Мало того что он переживает за Джема, а тут еще Тесса никак не может прийти в себя… Я попыталась поговорить с ним, но все бесполезно.
– По правде говоря, я не знаю, что у него на уме, но если хотите… – сказал Габриэль.
– Нет, – ответила Сесилия, устремив взгляд вдаль, – его сейчас лучше не трогать.
Габриэль подошел ближе. В свете фонарей кожа Сесилии приобрела золотистый оттенок.
Руки без перчаток на фоне вороной масти Балия казались невероятно белыми.
– Я… Похоже, вы очень любите этого скакуна, – сказал юноша и тут же выругался в душе.
Когда-то отец говорил ему, что женщин нужно пленять содержательными фразами. Габриэль не очень понимал, что такое «содержательные фразы», но был уверен, что только что высказанное замечание относительно скакуна к таковым не относится.
Сесилия с отсутствующим видом похлопала Балия по шее и повернулась к Габриэлю:
– Он спас моему брату жизнь…
– Вы уезжаете? – вдруг спросил ее Габриэль.