– Вы его защищаете… – заметила Софи.
– Ну конечно, он же мой младший брат!
Он подошел к кровати и погладил юношу по взъерошенным волосам. Тот что-то пробормотал, но не проснулся.
– Мне казалось… Габриэль не простит вам, что вы пошли против отца, – сказала Софи. – Да вы и сами опасались, что он расценит ваш поступок как предательство семьи.
– Да… Но он, похоже, стал задумываться над тем, что представляет собой семья Лайтвудов. Как до этого, еще в Мадриде, стал задумываться я.
Софи опустила голову:
– Мне жаль вашего отца… Что бы о нем ни говорили, что бы он ни сделал, это все равно ваш отец.
– Софи… – резко повернулся к ней Гидеон, но она продолжила:
– Ваш отец… он творил страшные вещи, но никто не может отнять у вас право оплакивать его. И скорбь никто не может отнять – она принадлежит вам, и больше никому.
Он провел кончиками пальцев по ее щеке:
– Вы знаете, что ваше имя означает «мудрость»? Ваши родители сделали правильный выбор.
– Мистер Лайтвуд… – задыхаясь, прошептала Софи.
Но он уже взял в руки ее лицо и наклонился, чтобы поцеловать:
– Софи…
Их губы слегка соприкоснулись, а затем поцелуй стал страстным. Софи нежно обвила плечи Гидеона руками, стесняясь того, что они ужасно загрубели от повседневных хлопот по дому Ей захотелось прижаться теснее к любимому, но в этот момент каблук ее туфельки за что-то зацепился, и она полетела на пол, увлекая за собой Гидеона. Лицо девушки залилось краской смущения – боже мой, он подумает, что она сделала это преднамеренно, как сгорающая от страсти распутная девка! Чепчик ее слетел, и на лицо упали пряди черных волос.
Гидеон, склонившись над ней, ласково шептал ее имя. Софи повернула голову, и вдруг все возбуждение как рукой сняло.
– Мистер Лайтвуд, – произнесла она, приподнимаясь на локтях, – что это за куча булочек у вас под кроватью?
Гидеон захлопал глазами, как кролик, загнанный гончими псами:
– Что, простите?
– Там у вас целая гора. И что это значит?
Софи отстранилась и оправила юбки. Гидеон сел и взъерошил волосы:
– Я…
– Вы просили меня приносить их вам. Почти каждый день. Зачем вы это делали, если они вам совершенно не нужны?
– Но Софи… Для меня это был единственный способ повидаться с вами. Ведь вы не желали слушать, когда я пытался вступить с вами в разговор…
– И тогда вы решили лгать? – Софи подхватила чепчик и встала. – Мистер Лайтвуд, вы даже не представляете, сколько у меня работы. Принести угля, согреть воды, протереть пыль, убрать за вами и всеми остальными… Я не жалуюсь, но вы… Вы заставляли меня носить неподъемные подносы с тем, что вам совершенно