– Надо было предупреждать, что она у вас так быстро хмелеет. Насколько я помню, мы с вами в «Вавилоне» выпили куда больше.
– На меня алкоголь так не действует. Рома всегда сторонилась компаний, избегала развлечений. И к крепким напиткам она совершенно не приучена. И все же, насколько я понимаю, вы не скучали вдвоем?
– Нет. Мы беседовали о поэзии.
Леся взглянула на меня удивленно и сказала:
– Возможно, шампанское и стимулирует беседы о поэзии. Однако размазанная помада свидетельствует и кое о чем другом.
– Это совсем не то, что вы подумали. Я ведь пришел сюда не ради вашей сестры.
– О! Неужели ради меня?
– Не стройте из себя дурочку. Ваша сестра хотела познакомиться со мной, и вы ей в этом содействовали. Вы намеренно водили ее в «Вавилон», зная, что я там часто бываю. А затем воспользовались случаем и пригласили к себе домой, хотя не могли не заметить, что я симпатизирую именно вам.
– А как же Оля? – сверкнула она лукавыми глазками.
– А что Оля?
– Вы разве ее не провожали?
– Провожал.
– И?
Музыка закончилась, я вывел Лесю на балкон.
– Оля не в моем вкусе.
– Вы ей об этом сказали?
– Неужели я должен каждой девушке, которую провожаю, сообщать, что я думаю о ней?
– Отнюдь. Но девушке, с которой вы провели ночь, могли бы что-нибудь и сообщить.
– Какую ночь?
– Ночь с Олей.
– Что за глупость?
– Оля притащилась домой на рассвете.
– И при чем здесь я? Разве она сказала, что ночевала со мной?
– Нет. То есть она не помнит. Она не знает, что происходило с ней в ту ночь.
– И вы делаете из этого вывод, что она была со мной?
– А разве что-нибудь иное можно подумать в такой ситуации?
– А почему бы и нет?
– Например?
– Например, то, что она встретила еще кого-нибудь.
– Под своим домом?
– Я не довел ее до дома. Оставалось метров сто. Двор был ярко освещен, и она сказала, что дальше идти не следует, а я и не спорил. Мы попрощались. Вот и все.
– Не совсем все. Кто-то завел ее на Кайзервальд и там оставил. Она пришла в себя только под утро. Простыла. Однако как она там очутилась, вспомнить не может.
– Вы спрашивали ее, не мог ли это быть я?
– Она не знает. С момента, когда вы вышли из трамвая и до того, как она проснулась на траве, все стерлось.
Я в душе облегченно вздохнул.
– Таким образом, с Олей мы разобрались, – сказал я. – Вернемся к нашим делам. Сознайтесь, вы позвали меня ради сестры?
Леся прикусила верхнюю губу, подняла голову и посмотрела на звездное небо. Она молчала. Молчал и я. Когда же она снова заговорила, голос ее чуть дрожал.
– Рома и в самом деле хотела с вами познакомиться. Она читала ваши произведения. Я подумала, что Рома не может не понравиться. Потому и…