— Должна, — согласилась я. — Но не в скарабее. Вероятно, было еще что-то, что могло оказаться у меня, но не оказалось. Они этого не знают. Поэтому в аэропорту у меня пропал багаж, квартиру обыскали, тебя избили, а еще за мной следил человек по имени Саид…
— Что значит следил? Откуда тогда ты знаешь его имя? — вопрошала дотошная Кира.
— Он помог мне в аэропорту, представился, сказал, что работает в египетском посольстве. Отвез домой, звонил, обещал выяснить насчет багажа. Когда же мне было нужно его найти, оказалось, что такой человек в посольстве Египта не работает.
— Ничего себе! А они там в посольстве не ошиблись?
— Уверена, что нет. У меня с самого начала появились подозрения, что неспроста этот человек подошел ко мне в аэропорту. Вряд ли его привлекла моя неземная красота.
— А что, — откликнулась Кира и критически меня осмотрела, — ты у нас вполне. Можешь и в аэропорту склеить.
— Не тот случай. Не знаю даже, что теперь делать…
— Значит, надо понять, кто они и что им надо, и показать, что ты не должна их интересовать.
— Но как?!
— Очень просто. Сперва выяснить, кто такой этот ливийский ученый. А может, он вовсе и не ученый. Затем попытаться разыскать этого Саида, раз ты его знаешь. И, наконец, ты уверена, что скарабей действительно просто рыночная поделка?
— Абсолютно.
Надо сказать, когда Кира не была влюблена, она могла неплохо соображать.
Утром мы с Кирой выбросили остатки несчастной богини Бает. Вторая кошка-светильник, оставшаяся без пары, грустно взирала на наши действия. Кира стонала и периодически хваталась за голову, требовала таблеток, льда и врача, желательно молодого и красивого. У нас в семье не было принято жаловаться, мама все попытки погрузиться в свои болячки пресекала на корню, поэтому очень скоро разбитую о Кирину голову кошку я стала жалеть больше, чем саму голову.
Чем больше я размышляла над тем, что со мной приключилось, тем явственнее понимала, что вляпалась в крайне неприятную историю, смысл которой мне был пока непонятен.
— Знаешь что, — вдруг заявила подруга, попивая свежевыжатый грейпфрутовый сок, который я приготовила по ее требованию (якобы этот сок облегчал тошноту, вызванную ударом кошкой по голове), — а поживу-ка я пока у тебя. Ведь тебе одной оставаться теперь опасно. Я могла бы тебя подстраховать.
— Это как? — недоверчиво спросила я, не в восторге от перспективы выжимать Кире грейпфрутовый сок по утрам.
— Ты забыла, что вместо меня ты должна была валяться здесь с проломленной головой. — Кира явно пыталась вызвать у меня чувство вины.