— Нет, ребята. Простите, не могу. Я вчера и так… До сих пор не пришла в себя. Еще и не выспалась.
— Да ты что, Лилька, как не родная! — хором возмутились египтологи Паша и Гриша. — Ну как не русская, честное слово! Ты что ж, дожила до тридцатника, а лечиться не умеешь?
— Да все я знаю, — скривилась я, — выпила утром бутылку пива, но… — я пожала плечами, демонстрируя отсутствие результата от такого лечения.
— Эту голову пивом не обманешь! — авторитетно заявил Гриша, постучав себя по лбу. При постукивании раздавался подозрительно гулкий звук. Я знала, что Паша и Гриша ничего, кроме водки, не пили и, даже отправляясь в экспедиции, всегда прихватывали с собой ящик-другой водки, «чтобы не пить местной гадости» вроде виски или джина.
— Лиль, решено, мы отсюда линяем, едем к нам, а у нас в холодильничке… — Паша мечтательно закатил глаза, — холодненькая, запотевшая, вкусненькая… Знаешь что?
— Водка! — выпалила я. Паша так живописал качества напитка, что даже у меня потекли слюнки.
— А как ты догадалась? — разочарованно протянул Паша.
— Потому что ничего другого у вас в холодильнике и быть не может, — заявила я и скромно добавила, — конечно, насколько я вас знаю.
— Ну давай, поехали! — Паша и Гриша тянули меня за руки и даже забрали мой портфельчик с документами и программой докладов.
— Ладно, — согласилась я, не в силах сопротивляться их натиску.
Паша и Гриша остановились в более скромной, но вполне приличной гостинице недалеко от нового Скотланд-Ярда. Из окна была видна его вращающаяся вывеска. На двери почему-то болталась табличка «Не беспокоить». Паша пояснил, отпирая дверь:
— После их уборки вообще ничего не найдешь!
Я вошла и остолбенела. Создавалось впечатление, что в комнате делали обыск и перевернули все вверх дном. Кровати напоминали место сражения, которое зачем-то забросали бумагами и слайдами, стол был завален остатками вчерашнего пиршества. На тисненных золотом словах Royal Society программы докладов конференции красовалось гигантское жирное пятно. В номере пахло дешевыми сигаретами, вчерашним алкоголем и килькой в томате. Я поморщилась и включила кондиционер.
— Ты что? — завопил Гриша. — Намерена нас простудить? Хочешь, чтобы мы заболели и не выступили с докладами?! Какая жестокая конкуренция! Ты-то уже выступила!
— Ничего с вами не случится! А вот я могу здесь упасть в обморок, — заявила я, выкручивая до упора ручку кондиционера.
Паша и Гриша картинно затряслись, демонстрируя, что здесь, в центре Лондона, мороз похлеще, чем на Северном полюсе.
Несмотря на это, Паша вытащил из холодильника бутылку «Столичной» и похвастался: