— Вы не поняли, — сухо сказал Омар. — Она останется здесь до тех пор… — он сделал многозначительную паузу, — пока вы не вернете нам то, что вам не принадлежит. Уверен, вы понимаете, о чем идет речь. Надеюсь, вы разумный человек и дорожите жизнью своей подруги. Должен сказать, что у вас не слишком много времени. Даже если вам для этого придется вернуться в Москву, ваша подруга будет находиться здесь. Вы хорошо меня поняли?
— Да… — растерянно пробормотала я. Чувствуя, как меня охватывает паника, готовая захлестнуть остатки здравого смысла, я попыталась взять себя в руки. — Дайте ей трубку. Я хочу знать, что с Кирой все в порядке.
Я услышала, как Омар велел подруге говорить по-английски.
— Это я, — тихо сказала Кира на своем ужасном английском, — пожалуйста, сделай так, как они хотят, или они меня убьют.
— Ты ничего не рассказала? — быстро спросила я по-русски.
— Нет, со мной все в порядке, — вяло и заученно ответила Кира, коверкая слова.
— Посмотри в окно. Что ты видишь? — продолжила я по-русски.
Кира помолчала, а затем истерично завопила:
— Нет! Нет! Никакой полиции! Никакого Скотланд-Ярда!
Затем у нее, видимо, вырвали трубку, и Омар повторил:
— Вы слышали? Никакой полиции!
Я упала на кровать, лицом прямо в разбросанный завтрашний доклад Паши и Гриши, и зарыдала.
— Это я, я во всем виновата! Это из-за меня! Что я скажу ее маме?!
Паша и Гриша прекратили мою истерику, налив мне рюмку водки. Когда я пришла в себя, ребята приступили к расспросам, как-то вдруг протрезвев и посерьезнев. Мне пришлось поведать им всю историю в общих чертах. Смысл моего рассказа сводился к тому, что я вляпалась в серьезные неприятности, неясно какие, но определенно связанные с Ливией. А теперь еще втянула в это свою лучшую подругу. Хотя, если честно говорить, она попала в нее еще в Москве, когда получила вместо меня кошкой по голове. Я рыдала и испытывала угрызения совести.
Паша и Гриша внимательно выслушали мой рассказ и заключили:
— Ты, дорогуша, похоже, находишься в центре какой-то шпионской заварушки. И здесь два трупа — это тьфу! Надо быть готовым к худшему!
— Ну, спасибо! — разозлилась я. — Успокоили, обнадежили! Мне, между прочим, и так страшно.
— Да мы тебя не пугаем, просто ты должна быть готова к худшему.
— Мне кажется, худшее уже наступило, — пессимистично заявила я.
Паша и Гриша заставили меня в подробностях пересказать разговор с Кирой. Затем они думали, вяло жевали сухарики «три корочки» с чесноком, привезенные из дома, и пускали в потолок кольца дыма.
Я слонялась из угла в угол, пытаясь найти какое-нибудь решение. Однако ничего, кроме того, чтобы слетать домой и привезти им этого чертова скарабея, в голову не приходило. Я поделилась этой мыслью с Пашей и Гришей, но они раскритиковали ее в пух и прах. По их мнению, даже если я верну жука, наши с Кирой жизни все равно будут в опасности…