Я посмотрел на компас, произвел некоторые коррективы и лег на курс в Бангкок.
Глава 5.
Пхай-Ривер была оживленной, как дорога в час пик. Наша наемная небольшая джонка-такси с подвесным мотором "Меrcury" ловко уворачивалась от других таких же лодок, лодочек и настоящих кораблей. Куда и зачем мы направлялись, я не знал. Пачанг вчера после ужина отвел меня в сторонку и заговорщицки сообщил, что меня желает видеть один большой человек. Он произнес это так, что я явственно увидел заглавную букву в слове большой. Вот так - Большой! И все. Ничего больше Пачанг не соизволил объяснить и теперь я мог только гадать, куда все-таки мы направляемся.
Впрочем гадать мне скоро надоело. Поживем - увидим. Проплыв немного вверх по реке, мы пристали к прекрасно оборудованному причалу для частных судов. На мой беглый взгляд это был просто спальный район Бангкока для о-о-о-очень небедных людей, если судить по парусным и моторным яхтам у причала. Но свои выводы пришлось держать при себе, так же, как и пистолет, уютно пристроившийся у меня за ремнем на спине. Пачанг расплатился с лодочником-таксистом и мы молча медленно пошли по бетонному пирсу. На небольшой площадке располагалась автостоянка, а посередине маячил "кадди" величиной с небольшой крейсер. Водитель в непонятной форме при виде нас почтительно распахнул двери. Пачанг кивнул ему, как старому знакомому и предложил залезать в этот саркофаг на колесах первому.
Моя каюта на яхте была ненамного больше салона этого автомонстра. Пачанг по-свойски открыл бар и ловко откупорил банки ледяной "колы". Я пытался запомнить, куда мы едем, но затемненные окна и однообразие домов по сторонам делали это занятие пустышкой. В конце-то концов, я ведь доверял Пачангу, так о чем мне беспокоиться?
Лимузин остановился в уютном дворике дома вполне европейского типа. Шофер услужливо распахнул дверцы и мы попали в руки то ли слуги то ли дворецкого, одетого, однако, в спортивное, хотя и дорогое на вид, кимоно.
- Мы что, на соревнования по джиу-джитсу приехали? - начал было я, но чувствительный толчок в бок указал мне, что надо бы заткнуться и помалкивать в тряпочку. Внутри дом представлял причудливую смесь запада и востока кондиционеры соседствовали с китайскими вазами, японскими акварелями, суперсовременный телевизор стоял на инкрустированном перламутром изящном столике, которому место было только в музее восточных искусств.
Пройдя по узкому коридору, стены которого украшали явно абстрактные картины, мы неожиданно остановились перед резной деревянной дверью. Я, конечно, полный болван в искусстве, но даже до меня дошло, что этой двери цены нет. Тончайшая резьба, инкрустации, явно редкие, неизвестные мне породы дерева, от которых исходил тонкий незнакомый аромат. Короче, по этой двери давно Эрмитаж или Лувр плачет. И открылась она бесшумно, словно сама собой. Слуга исчез, как привидение, просто растворился в воздухе, но удивляться было некогда, Пачанг благоговейно, но твердо вошел в комнату.