— Женевьева, думаю, из-за тебя моя совесть вряд ли пострадает.
Они остановились, и Дьёдонне посмотрела на него. Чарльз едва сумел скрыть самодовольное веселье.
— Ты знаешь меня только такой, какая я есть сейчас, — начала она. — Я не та, кем была, и не та, кем стану. С годами мы не меняемся снаружи, но внутри… это совсем другое дело.
— Я согласен рискнуть.
Утро должно было наступить через час-другой, и потому Женевьева устала. Она по-прежнему чувствовала слабость, и ей не следовало рисковать такими прогулками. Боль в шее разгорелась пуще прежнего. Эмуорт говорила, это значит, что все заживает как надо.
— А я уже слышала то выражение раньше, — заметила вампирша.
— Какое выражение?
— «Повелитель Странных Смертей». Тот, кто ходит под таким титулом, упоминается, хотя и нечасто, в связи с криминальным тонгом. У него не самая лучшая репутация.
— Как я говорил, этот человек — сам дьявол, но он всегда держит слово и серьезно относится к данным им обязательствам.
— Он тебе должен?
— Именно.
— Значит, ты должен ему?
Чарльз ничего не ответил. Разум его тоже был пуст, в нем лишь беспрестанно крутился образ таблички с названием железнодорожной станции.
— Ты это нарочно делаешь?
— Что?
— Думаешь о Бэзингстоуке?
Борегар расхохотался. Спустя секунду Женевьева не удержалась и тоже засмеялась.
Глава 37
ТАЙНОЕ СОВЕЩАНИЕ НА ДАУНИНГ-СТРИТ
Годалминг опаздывал на встречу. Рана под аккуратно наложенной повязкой трепетала, билась от такой боли, какой с ним никогда не случалось со времен обращения. Голова вся находилась в тумане Пенелопы — прежней, «теплой» Пенелопы, которой не стало, а не «новорожденной», оставленной им на Кадоган-сквер. В кэбе он задремал, переживая заново передачу своей кровной линии. Раздутый и иссушенный одновременно, Артур вспоминал о Темном Поцелуе. О своем и Пенелопы. Но это вскоре прошло.
На Даунинг-стрит его тихо препроводили в кабинет. И тут он пришел в себя от потрясения. Комната была переполнена, его личная аудиенция с лордом Ратвеном сменилась каким-то важным собранием. Присутствовали генерал Йорга и сэр Чарльз Уоррен. Также в помещении находились Генри Мэтьюз, министр внутренних дел, и несколько других столь же выдающихся вампиров. Сэр Дэнверс Кэрью со своей обычной ухмылкой жевал незажженную сигару.
— Годалминг, — сказал Ратвен, — присядьте. Леди Дакейн вас простит. Мы обсуждаем вечерние зверства.
Артур, сбитый с толку, нашел себе стул. Он пропустил второй акт и теперь был вынужден разбираться в сюжете по ходу пьесы.
— Карпатской гвардии нанесено тяжкое оскорбление, — заявил Йорга, — и оно должно быть отомщено.