— Люси.
Нет, подумала вампирша, хватая Джона. Мэри Джейн.
Ее подбородок и грудь намокли от крови. Она услышала сдавленный вздох, вырвавшийся изо рта доктора, почувствовала, как он глотает собственный крик. Сьюард попытался снова произнести имя Люси, но Келли принялась терзать его сильнее, заглушая все звуки. На секунду в этом зное он становился ее Джоном. Когда все кончится, она смажет губы и опять станет Люси из его грез. А он снова приведет костюм в порядок и превратится в доктора Сьюарда. Но сейчас они были самими собой; Мэри Джейн и Джоном, объединенными плотью и кровью.
Глава сорок вторая
САМАЯ ОПАСНАЯ ИГРА
— Женевьева Дьёдонне, — представил ее Борегар. — Полковник Себастьян Моран, бывший член Первых бангалорских пионеров, автор «Тяжелой игры в Западных Гималаях» и один из самых великих негодяев, еще не встретившихся с виселицей…
«Новорожденный» в экипаже оказался злобным на вид дикарем, которому явно жал вечерний костюм, усы его воинственно топорщились. Будучи «теплым», он, скорее всего, мог похвастаться темным загаром человека, большую часть жизни проведшего в Индии, но теперь больше походил на гадюку с ядовитыми мешками, набухшими под подбородком.
Моран проворчал нечто похожее на приветствие и приказал им залезать в экипаж. Борегар засомневался, но потом отошел в сторону, пропуская Женевьеву вперед. Она поняла, что это умный ход. Если полковник захотел бы причинить им вред, то стал бы присматривать за мужчиной, которого считал за угрозу. «Новорожденный» не счел ее достойной соперницей из-за юного облика, но, если бы дело дошло до схватки, Дьёдонне могла разорвать его на части.
Женевьева села напротив Морана, Борегар занял место рядом с ней. Полковник постучал в крышу, и кэб тронулся. От движения мешок с черным капюшоном рядом с ним покачнулся вперед, его пришлось выровнять и откинуть назад.
— Друг? — спросил Борегар.
Себастьян хмыкнул. Внутри оказался человек, то ли мертвый, то ли без сознания.
— Каков будет ваш ответ, если я скажу, что там истинный Джек-Потрошитель?
— Предполагаю, мне следует принимать вас всерьез. Я так понимаю, вас привлекает только по-настоящему опасная охота.
Моран осклабился, обнажив выступившие из-под усов тигриные клыки:
— Охота на охотников. Это единственный спорт, достойный обсуждения.
— Говорят, Квотермейн и Рокстон лучше вас обращаются с винтовкой, а русский, который пользуется татарским боевым луком, так и вовсе самый лучший.
Полковник отмел сравнения:
— Они все «теплые».
Моран протянул крепкую руку, удерживая неуклюжий сверток:
— В этой охотничьей поездке мы сами по себе. Круг ничего о ней не знает.