— А вы очень старая, мисс Ди? — спросила Ребекка.
— Да. Шестнадцать лет «теплой» жизни и четыреста пятьдесят во тьме.
— Вы старейшина?
— Думаю, да. Мой первый бал состоялся в 1429 году.
— А я тоже буду старейшиной.
Едва ли это могло случиться. Обычно вампиры жили примерно столько же, сколько провели бы на Земле, не обернувшись. Если Ребекка сможет миновать свой первый век, то, скорее всего, протянет и еще несколько.
— Если я стану старейшиной, то такой, как вы.
— Будь осторожней в своих надеждах, Ребекка.
Они подошли к железнодорожному мосту, и Женевьева увидела, что под арками уже собралась небольшая толпа. Преследователь тоже остановился, почувствовала она. По ощущениям, это существо казалось по-настоящему древним, но не совсем мертвым.
— Сюда, мисс Ди.
Ребекка взяла ее за руку и повела к людям. Центром всеобщего внимания была сидящая прямо на булыжниках Кэти Эддоус, держа голову Лили у себя на коленях. Обе «новорожденные» выглядели плохо. За несколько ночей проститутка похудела еще больше. Ее щеки и лоб покрывала густая сыпь. Шарф, повязанный вокруг головы, не мог скрыть количество пятен. Зеваки расступились перед Женевьевой, и Эддоус ей улыбнулась. С Лили случился какой-то припадок, глаза ее закатились, виднелись лишь белки глаз.
— Она себе чуть язык не проглотила, бедная крошка, — сказала Кэти. — Мне пришлось ей палец в рот засунуть.
— Что с Лили? — спросила Ребекка.
Женевьева положила на ребенка руку и почувствовала, как ту трясет. Кости двигались под кожей, словно скелет пытался принять новую форму, уродуя плоть.
— Я точно не знаю, — признала Дьёдонне. — Она пытается перевоплотиться, но у нее плохо получается.
— А я бы хотела оборотиться, мисс Ди. Могла бы стать птицей или большой кошкой.
Женевьева посмотрела на Ребекку и заставила ту взглянуть на Лили. Девочка все поняла.
— Похоже, мне лучше подождать, пока я стану старше.
— Не забывай об этом, Ребекка.
Мургатройд из Вест-Энда обратил Лили забавы ради. Женевьева решила найти «новорожденного», чтобы тот осознал всю ответственность за оставленное им дитя-во-тьме. А если озорник не послушает, то придется со всей жестокостью убедить его никогда больше не шутить с Темным Поцелуем. «Осторожно», — одернула себя Дьёдонне, поняв, насколько ветхозаветными вдруг стали ее мысли.
Больше всего пострадала рука Лили, полностью превратившись в иссохшее и мертвое крыло летучей мыши, кожистая мембрана натянулась среди костистых шипов. Крохотная бесполезная кисть торчала из узла на ребрах.
— Она больше не полетит, — сказала Женевьева.
— А что делать-то? — спросила Кэти.