Эра Дракулы (Ньюман)

Цитаты, принадлежащие графу Дракуле и Ван Хелсингу, взяты из романа «Дракула» Брэма Стокера. Цитируются в переводе Т. Красавченко (здесь и далее примечания переводчика).

«Стараюсь быть кратким» (лат.). Но, как отметил в послесловии сам Ким Ньюман, полностью цитата из Горация звучит следующим образом: «Brevis esse laboro, obscures fio», то есть: «Если стараюсь быть кратким, то становлюсь непонятным».

La Pucelle d'Orleans (фр.) — Орлеанская Дева, прозвище Жанны д'Арк.

Фамилия Женевьевы переводится с французского как «Богом данная».

Клонтарф — один из районов Дублина, где родились Флоренс и Брэм Стокеры.

Шутливое прозвище куртизанок в Европе. В буквальном переводе — «великих горизонтальных» (фр.).

Некогда бывшим (лат.).

На средне-шотландском диалекте это значит тоже, что «have my doubts» по-английски — то есть лорд Ратвен сомневается.

Перевод В. Аренева.

Имеются в виду правила для игры в крикет. Борегар говорит о настоящем рекорде, так как в реальности шесть шестерок (то есть шесть очков с одной подачи) выбил Гарфилд Сомерс, причем лишь в 1968 году.

Произведения искусства (фр.).

Дакойт (хинди) — член вооруженной банды грабителей в Индии и Бирме.

Декольте, глубокий вырез на платье (фр.).

Торжествующих зверей (лат.).

Уайльд цитирует свой трактат «Критик как художник». Здесь он дается в переводе А. Зверева.

Слова Ван Хелсинга — это цитата из «Дракулы» Брэма Стокера. Пер. Т. Красавченко.

Слова Ренфилда повторяют оригинальный текст «Дракулы» Брэма Стокера. Пер. Т. Красавченко.

Дамы полусвета, женщины легкого поведения (фр.).

Вечно веселая (фр.).

Чтобы вдохновить остальных (фр.).

Проститутка (фр.).

Перевод В. Аренева.

Перевод В. Аренева.

Старый режим (фр.).

Любовь (фр.).

Жизнь коротка (лат.).

Имеется в виду восьмисерийный английский сериал 1977 года, демонстрировавшийся на канале би-би-си 1 (прим. пер.).

Здесь Мэссингем, а затем и граф де Билль используют, к сожалению, не переводимую до конца игру слов между прилагательными «internal» (внутренний) и «infernal» (адский).

Это единственное маленькое изменение, сделанное в «Эре Дракулы» по сравнению с «Красной властью». В повести Женевьева (у которой — подобно ее экстракоитинуальной кузине в романах Джека Йовила — не было надстрочных знаков в имени) прежде встречала Дракулу и уже знала о его завоевательских устремлениях. В романе Женевьева и Дракула знают друг о друге лишь понаслышке. Главная причина этого изменения кроется в том, что мне нужно было избавиться от перечисления вампирских аристократов на собрании, поскольку они все упоминались в других местах книги.

Да, в моем первоначальном наброске Борегар погибает. Когда я вновь вернулся к сюжету, то почувствовал, что мы — я и Женевьева — слишком хорошо его знаем, чтобы позволить так легко нас покинуть. Тогда я еще не знал сюжета последующих романов и поэтому не подозревал, что он станет в них столь значимым персонажем.

Перевод В. Аренева.

В сценарии роль Руперта фон Хентцау расширена, фактически он стал Плохим Парнем Номер Два. Первым остался Артур Холмвуд.

Продюсеры хотели сохранить личность Потрошителя в секрете большую часть фильма, превращая убийства в загадку. В процессе создания романа я одно время думал превратить фонографический дневник Сьюарда в подделку, сфабрикованную подлинным Потрошителем (да, им должен был стать Артур), чтобы ложно обвинить своего старого друга. Я не пошел таким путем, поскольку это показалось мне слишком в духе одного из фильмов 60-х годов по сценариям Уильяма Касла или Джимми Сангстера, предлагавших зрителю неожиданную развязку за счет запутанной игры с персонажами.

Здесь и далее перевод В. Аренева.

Эта короткая сцена была добавлена затем, чтобы прояснить, почему Мистер И начал охотиться за Женевьевой. Повелитель Странных Смертей и его дочь получают чуть более значимые роли, хотя по-прежнему остаются неназванными.

Новый герой в сценарии, названный в честь Оливера Твиста (да, я знаю, что действие романа Диккенса происходит на полвека раньше). В нем объединены персонажи Джорджи, мальчишки, прислуживавшего в «Десяти колоколах» (которого Женевьева спасает от Вардалека), и Неда — курьера.

Этот парад лиц — часть детективного развития сценария, где разные персонажи оказываются потенциальными подозреваемыми на роль Потрошителя.

Эта сцена заменяет пятнадцатую главу книги («Дом на Кливленд-стрит»). Я предвидел проблемы цензурного характера с изображением мужского борделя и сажанием на кол, но также хотел видоизменить потенциально гомофобские моменты в сцене хищнических забав Вардалека с мальчиками. Я воспользовался возможностью показать, как публичная казнь вампира могла, в конечном счете, поспособствовать революции.

В романе Чарльз и Артур скорее соперники, чем враги. Жаль, что я не включил в роман подобную сцену, теперь мне этого хочется, коротким эпизодом передать эффект от превращения в вампира, позволявший плохому фехтовальщику превзойти искушенного.

Это сводит вместе двух негодяев и ставит заговор Майкрофта под угрозу.

Это несколько изменяет действие пятьдесят пятой («Черт возьми, сволочь!») и пятьдесят шестой («Лорд Джек») глав, хотя диалоги в результате стали чересчур длинными (я бы выкинул многое, если бы сценарий перерабатывался дальше). Бесцеремонной расправе над беззащитным человеком я предпочитаю то, что происходит здесь: Мэри пытается защитить убийцу, который зарезал ее, а Чарльз стреляет в Джека, чтобы спасти Женевьеву.

Это воздает усиленному в сценарии злодейству Хентцау и также показывает, что во время поединка с Артуром Чарльз приобрел умения и решимость превзойти вампира в серьезном бою. Можно предположить, что укус Женевьевы помимо прочего обострил его реакцию.

И здесь у нас еще один вариант финала. Чарльз почти умирает, но, похоже, Женевьева хочет спасти его своей кровью. Стюарту и Андре понравилась идея обыграть то, обратится Чарльз в вампира или нет, и в этом крылась сильная сторона подобной развязки — оставить вопрос неясным на случай, если мы будем экранизировать последующие книги (где Чарльз не вампир). Когда я сел писать третий роман, действие которого происходит в 1959 году, то включил этот фрагмент в предысторию — в окончании «Эры Дракулы» нет указаний на то, что такая сцена не могла произойти, — объясняя тем самым долголетие Чарльза.

Перевод В. Рогова.

Перевод Н. Шерешевской.