– Великолепный Плавт! – воскликнул он. – А люди болтали, будто тебя зарезали варвары! О!
Я никогда не верил, что какие-то варвары могли такого доблестного воина…
– Хватит болтать! – оборвал его кентурион.
– Да, господин! Конечно, господин примипил Гонорий! Прошу пожаловать в триклиний, господин примипил!
Триклиний представлял собой просторный зал с дыркой посреди потолка. Внутри было шумно и густо пахло едой.
Плавт, высокомерно оглядев зал, прошествовал мимо обычных столов со скамейками и табуретами к столу низкому и квадратному, размещавшемуся в дальнем углу и частично отгороженному ширмой. С трех сторон от стола-коротышки располагались прикрытые синими покрывалами широкие ложа на бронзовых ножках. Отстегнув меч, Плавт плюхнулся на одно из них, подгреб под себя подушку, махнул рукой Черепанову:
– Давай располагайся! Наконец-то мы можем отдохнуть по-человечески. – И, уже хозяину: – А ты что стоишь, жирняй? Тащи все самое лучшее. Живо! Если мой друг, благородный рикс с благородным именем, – широкий жест в сторону Геннадия, – останется недоволен твоим гостеприимством, я ублаготворю тебя черенком вон той метлы так, как ты ублаготворяешь своих сопливых мальчишек тем, что болтается у тебя под брюхом.
– Все будет самое лучшее! – воскликнул хозяин. – Для тебя, великолепный Плавт, только самое лучшее и немедленно! – При этом толстяк не только никуда не побежал, а выпятил живот и принял «ораторскую» позу, явно намереваясь толкнуть речь. – Превосходное испанское вино, смешанное с горячим медом, свинья, фаршированная колбасами, с приправами и сладким пюре из сыра, яиц, пшеничной муки и меда, пирог с рублеными кишками, белый хлеб с орехами, теплый, только что испеченный…
– Довольно! – оборвал его Гонорий. – Принеси для начала своего хлеба, свежего козьего сыра, оливкового масла и терпкого вина. Это чтобы я почувствовал, что наконец вернулся домой. А потом тащи все остальное. И приготовь нам ту комнату, где я всегда останавливаюсь. И еще одну, рядом. И не говори, что занято. Меня это не интересует. Ты понял?
– Разумеется, великолепный примипил Гонорий! Непременно все будет, как ты пожелаешь!
Я, конечно не осмеливаюсь спросить, есть ли у такого благородного примипила деньги…
– Ты уже спросил. – Гонорий расхохотался. – Есть. Шевелись, кабан, или я заплачу тебе железом вместо серебра!
– С ними только так и надо, – пояснил кентурион Черепанову, когда толстяк наконец удалился. – Не то умрешь от голода, и тебя еще обжулят вдобавок.
Вероятно, он был прав, потому что сыр с травками, хлеб и терпкое красное вино появились буквально через полминуты.