— Куда ты идешь?
Габи нахмурилась, пытаясь выдернуть кисть.
— Принесу что-нибудь, чтобы остановить кровотечение. Думаю, он сломал нос, когда упал.
— Какая трогательная забота о такой крошечной ранке, — рыкнул он обвиняюще.
От удивления у Габи отвисла челюсть.
— Что ты имеешь в виду?
Он с минуту настороженно изучал ее, затем резко отпустил руку, и перевел взгляд на распростертого на полу человека. Когда Габи увидела выражение его лица, ее охватило беспокойство. Но она отмахнулась от этого внезапного ощущения, схватила полотенце и поспешила в ванную, чтобы намочить его в холодной воде. В ванной надела халат, сорвав его с крючка на двери, завязала вокруг талии пояс, затем отжав полотенце, возвратилась в спальню.
И замерла от удивления, обнаружив, что и Анка и человек исчезли. Она еще какое-то время пялилась по сторонам, потом пересекла коридор и пошла в гостиную. Убедившись, что и там никого нет, отправилась на кухню.
В квартире, за исключением ее, не было никого. Совершенно растерявшись, Габи вернулась в спальню, и устало присела на край кровати, пытаясь разобраться в происшедшем.
Анка недоволен ею. Это ясно как день, но Габи не понимала почему. Через некоторое время она встала, заметив на полу пятна крови, вытерла их полотенцем, и вернулась в ванную, выполоскать его. Когда закончила, в комнате все еще никто не появился, и она, наконец, вернулась в ванную, чтобы умыться и переодеться.
На кухне по-прежнему царил кавардак. Габи занялась уборкой, попутно пробуя «кулинарные шедевры» Анки и выкидывая большинство из них в мусор. Она давно ничего не ела, но вскоре поняла, что уже не голодна.
Постепенно недоумение и растерянность сменились обидой и возмущением, потому что чем дольше Габи размышляла о причине вызвавшей гнев Анки, тем больше чувствовала себя виноватой, а она ненавидела это чувство. Она даже не знала, почему усмотрела в его поведении намек на обвинение, просто дошла до этого умом.
«Я не сделала ничего плохого», — твердила она про себя, но ощущение вины не проходило.
После блуждания по квартире в течение нескольких часов, в попытках придумать себе какое-нибудь занятие, Габи, наконец, признав поражение, сдалась, и легла в кровать, чувствуя себя обиженной, обеспокоенной и кругом виноватой. Она долго лежала, уставившись в потолок, и перебирая в уме мельчайшие детали их разговора, пыталась найти ответы на мучившие ее вопросы.
Габи тщательно проанализировала все аспекты, но никакого объяснения, кроме ревности, не нашла. Однако отклонила и это, только потому, что ревновать просто не было смысла. Анка ясно дал понять, что хочет, чтобы она привыкла к телу, которое, между прочим, выбрал сам — хотя Габи никогда не покидало ощущение измены, когда она была с ним в этом облике — поэтому она подумала что он, возможно, неверно истолковал нечто, что она сделала или сказала.