В редакции все притихли. Перешептываются, собравшись у кофеварки. Слушают с раскрытыми ртами. Никто не плачет.
Хендерсон ловит меня у вешалки и говорит:
– Ты звонил в «Риджент-Пасифик Эрлайнс» насчет их вшей?
Я говорю, что никто не хочет разговаривать, пока не заполнена учетная форма.
А Хендерсон говорит:
– Как только что-нибудь станет известно, сразу докладывай мне. – Он говорит: – Дункан не просто безответственный человек. Как оказалось, он умер.
Умер ночью, в своей постели, без каких-либо видимых повреждений. Без предсмертной записки, без очевидной причины. Его обнаружил хозяин квартиры и вызвал полицию.
Я говорю: а не было признаков, что тело подвергли содомии?
Хендерсон дергает головой и говорит:
– Чему подвергли?
Не отымели ли его в задницу?
– Господи, нет, – говорит Хендерсон. – А почему ты вдруг спрашиваешь?
Я говорю: просто так.
По крайней мере Дункан не стал мертвой куклой для секса.
Я говорю: если кто-нибудь будет меня искать, я – в библиотеке. Нужно проверить кое-какие факты. Просмотреть газеты за несколько лет. И пару-тройку бобин микрофильмов.
И Хендерсон кричит мне вслед:
– Только ты там недолго. Если Дункан умер, это не значит, что тебя освобождают от серии про мертвых детей.
Палки и камни могут покалечить, и поосторожнее со словами.
Просматривая микрофильмы, я натыкаюсь на любопытный факт. В 1983 году, в Вене, Австрия, 23-летняя медсестра дала ударную дозу морфия старой женщине, которая очень мучилась и просила, чтобы ей помогли умереть.
Семидесятисемилетняя пациентка умерла, а медсестра, Вальтруда Вагнер, поняла, что ей нравится власть над жизнью и смертью.
Вот оно, здесь – на бобинах с микрофильмами. Голые факты.
Сначала это была просто помощь умирающим пациентам. Она работала в госпитале для престарелых и неизлечимо больных. Если человек попадал в этот госпиталь, он уже оставался там. В ожидании смерти. Желанной смерти. Помимо морфия, Вальтруда Вагнер изобрела еще одно средство, которое она называла «водолечением». Чтобы облегчить человеку страдания, надо просто зажать ему нос. Потом прижать поплотнее язык и влить ему в горло воду. Смерть была медленной и мучительной, но стариков всегда находили мертвыми с водой, собравшейся в легких.
Молодая женщина называла себя ангелом.
Все смотрелось очень естественно.
Вагнер считала, что делает доброе дело – благородное и героическое.
Она избавляла людей от страданий и боли. Она была очень внимательной, чуткой и ласковой, и она забирала лишь тех, кто сам просил смерти. Она была ангелом смерти.
А в 1987-м их было уже четыре. Четыре ангела, четыре медсестры. Они все работали в ночную смену. К тому времени госпиталь окрестили «Павильоном смерти».