Там и располагается финиш.
Бежать неудобно, так как руки заняты в связке.
Они преодолевают почти треть пути, когда он подворачивается им на дне оврага. Камень как камень. Лежит тут, наверное, с ледникового периода. Весь врос в землю. Только гладкий правый бок возвышается над тропинкой.
Вот так-то, торопливо двигаясь боком, Амантай и поскользнулся на его гладкой поверхности. Ничего сразу и не понял. Почувствовал только: что-то хрустнуло в ноге.
Сгоряча сделал еще несколько шагов. А потом присел прямо на тропинку. Губы его как-то побелели и скривились от боли. Лицо стало серым.
– Ой, бай! – прошипел он. – Кажется, я ногу сломал.
– Давай гляну! – Шурка склонился над ним вопросительным знаком. Амантай завернул штанину трико, расшнуровал кроссовок. Открылась лодыжка с наливающейся сине-красной опухолью.
– Аманчик, тебе больно? – всплеснула руками Галинка.
– Эх я, пустая башка! Как же я оступился? А эстафета! Уй! Мы же проиграем соревнования! – замотал головой Турекулов.
– Что же делать? Что делать-то, господи? – Галинка растерянно закрутилась на месте. Потом опустилась рядом с ним.
Старый, с заглаженными стенками, заросший травою и кустарником овраг казался ей ловушкой, из которой им не вырваться никогда.
– Может, носилки сделать? Или костыль? – наконец очнулся от оцепенения Дубравин.
– Тут надо самим выкручиваться! Прибегут судьи. Ох-ах! Нас снимут с дистанции. И кранты. Не видать нам победы как своих ушей. А столько сделали!
– Во, нашел! В принципе, все равно, кто у нас раненый. Ты, Галь, беги. Предупреди наших. А я понесу его. Как смогу.
Шурка наклонился, подхватил друга на руки. Поднял.
– Аманчик, держи меня крепко за шею.
Медленно пошел по тропинке вперед. Попытался выбраться из оврага наружу и не смог: ноша мешала. Присел на край.
– Ну ты, Аман, блин, худой, худой, а тяжелый – не утащить.
– Надо помощи ждать!
– Давай сделаем по-другому. Помнишь, как в детстве в Чапая играли? Вот и садись на меня верхом. Буду твоим конем.
Теперь он легко вышел из оврага. Ступил на простор. И будто изнутри толкнула его какая-то сила. Влилась в позвоночный столб. В руки. Сама собою непроизвольно сжала зубы. В душе появилась готовность преодолеть все. Идти до конца.
Тропа вилась между кустарниками можжевельника, барбариса, боярышника. И Амантай, у которого сохло во рту, даже ухитрился сорвать несколько ягод, пока они шли по ней.
Они преодолели уже больше половины пути, когда наконец увидели бегущих Галинку, Аркадия Тихоныча Кочетова и еще двух ребят из команды с носилками.
Бойко, петушком подбежавший Тихоныч скомандовал: