— Алло? — произнес мужской голос.
Меня затрясло еще сильнее — от ужаса, что он все еще там и что я не швырнула трубку, а слушаю его голос.
— Алло? — снова произнес мужчина.
— Кто это? — донесся издалека голос матери, и я чуть не расплакалась.
Я так давно не слышала ее голоса! Я услышала его впервые за несколько лет.
— Не знаю, но там точно кто-то есть! — отозвался мужчина. В трубку он произнес: — Даю вам последний шанс — говорите!
Зажав в кулаке трубку, я закрыла глаза, из которых текли слезы. Чтобы не выдать себя, я крепко прижала ладонь ко рту.
— А ну-ка дай сюда, — вдруг отчетливо раздался у меня в ухе голос матери. — Алло, это Айрис Квеннокс, что я могу для вас сделать? — вежливо произнесла она, справедливо полагая, что грубость мужчины показалась кому-то отталкивающей.
— Я тебя люблю, — шевеля губами, беззвучно произнесла я в телефонную трубку.
Мне очень хотелось, чтобы она меня услышала, но я слишком боялась последствий.
— Алло? — повторила она.
— Я думаю о тебе каждый день, — беззвучно отозвалась я.
— Ева? — спросила она.
— И я по тебе скучаю. Я скучаю по тебе так сильно, что это причиняет мне боль.
— Ева? — спросил мужчина. — Ты думаешь, это Ева?
— Нет, — ответила мать, — но я не знаю, кто еще мог бы позвонить и молчать в трубку.
— Пока, — произнесла я. — Пока, мамочка.
Я положила трубку и остаток вечера проплакала.
Мне стыдно, потому что я должна была поговорить с ней на самом деле. Я должна была что-то сказать. Письма писать легко, ты не находишь? Но, по крайней мере, теперь я знаю, что она жива и здорова, что он все еще там и что она, наверное, по-своему счастлива. И, может быть, когда-нибудь она захочет, чтобы я вернулась.
Как бы то ни было, я решила, что сегодня не буду разводить сопли, а поеду на море. Тебе это трудно представить, но я еще ни разу в жизни не была на море! Не правда ли, бред какой-то? Идя к метро, я снова столкнулась с Эллиотом. Ты его еще помнишь? Он работает в компании, где я когда-то должна была получить работу. А потом, сравнительно недавно, я встретила его в супермаркете. Он выглядел старше, чем я его помнила, показался мне усталым, но все равно был гораздо симпатичнее, чем тогда, когда я с ним познакомилась. Возможно, это объясняется тем, что тогда я всецело сосредоточилась на необходимости получить работу и ничего и никого вокруг себя не замечала. А может, все дело в том, что я столкнулась с уродливой стороной жизни и любой, кто не имеет к этому отношения, кто не является сукой, пытающейся сделать мне подножку во время танца, или мужиком, возжелавшим бесплатно трахнуть меня на основании того, что он особенный, кажется мне человеком уникальным и замечательным.