Карлайл сам коснулся трудной темы. Я села в кресло, напротив доктора, и начала разговор:
- По поводу обращения, помните, я вам обещала рассказать, что я чувствовала за те два дня превращения?
Отец Эдварда, самый спокойный из Калленов, терпеливо согласился:
- Да, я помню. Я ждал, пока ты сама решишься мне все поведать. Не все было гладко, как казалось?
Я стала рассказывать, вспоминая с содроганием боль и огонь:
- Да, далеко не все. Вначале я чувствовала, что умираю, но из последних сил цеплялась за жизнь. Только образ Ренесми ещё удерживал меня на поверхности. Потом исчез и он. Но тут я почувствовала боль. Она возникла из сердца и разлилась по всему телу. Морфий не давал пошевелиться, он полностью меня парализовал. Но боль не убрал. Огонь боли жёг моё тело. Я вся горела, каждая клеточка выгорала дотла. Я могла мыслить. Тогда мой мозг сравнивал эту боль, как в тысячу раз превышающую ту, что я когда-либо чувствовала. Я вспоминала все, что мне рассказывали об обращении. Я хотела умереть. Я хотела кричать об этом, но не могла. Потом, огонь стал уходить, боль покидала меня. И я смогла слышать, смогла чуять ароматы, витающие в воздухе. Смогла считать вздохи Эдварда, чтобы хоть как-то чувствовать течение времени. Затем я ощутила, что могу пошевелить пальцами рук, но боялась потерять контроль над собой. Поэтому, только с последним ударом сердца, я открыла глаза, и смогла управлять своим телом.
Карлайл слушал внимательно. Когда я закончила рассказывать, он спросил с интересом ученого:
- Белла, а как ты укротила голод? Ты бралась за своё горло только тогда, когда тебе говорили о голоде. Я такого ещё не видел.
Я посидела, немного молча, потом вспомнив всю гамму чувств, я ответила:
- Я чувствовала, что горло горит, но столько всего видела и слышала, что это отвлекало меня от жажды. Все виделось по-другому, по новому, это настолько меня поразило, что о голод чувствовала, когда о нем напоминали. Да и боль казалась незначительной, по сравнению с адским огнём, который терзал меня ранее. Ради всего нового, я готова была ещё терпеть.
Отец Эдварда встал и, обойдя стол, обнял меня за плечи, чуть сжав их. Сел в кресло рядом, и заглядывая мне в глаза, поблагодарил:
- Спасибо, что рассказала. Я подозревал, что за твоей полной неподвижностью, что-то скрывается, но не мог предположить, что это был адский огонь. Что ты ещё хотела у меня спросить?
Я, обдумав свои желания, спросила совета Карлайла:
- Я хотела посоветоваться, по поводу частоты моего голода. Последнее время, я намного чаще хожу охотиться. Мне стало тяжелее находиться среди людей, чем раньше. Чем это можно объяснить? Я пока не говорила об этом Эдварду, не хочу его огорчать, но то, что Элис написала ему о моих красных глазах, заставило призадуматься и прийти за советом.