Все это я расскажу потом на семейном совете, когда буду в состоянии полностью контролировать себя. А сейчас, нужно поверить в то, что мы вместе. Я встала и, взяв мужа за руку, повела его в домик. Мне нужно было забыть похотливые руки и губы Феликса, мне нужен был Эдвард.
Эдвард тоже почувствовал, что нужен мне. Сегодня он не стал обращаться со мной нежно и трепетно, мне этого и не надо было. Он предъявил свои права на меня и заставил забыть насильника.
- Ты только моя, - сказал он тихо мне, и уже не было между нами ничего, везде чувствовалось его тело, сильное и нежное, безжалостное и трепетное. Погода вторила его неистовому натиску. Налетела гроза. Небеса разверзлись, гром ревел, и ветер, как стон, шелестел в пространстве. Плакали деревья, ветер выл в скалах, стонала моя душа, истосковавшаяся по мужу. Я прижалась к нему, и лежали мы долго, так тесно друг к другу, что ни оставалось между нами места ни для страха, ни для несчастья. Ибо мир все равно прекрасен, даже тогда, когда все печально.
Так пролетело несколько дней. Каждый раз я умирала и рождалась в объятьях мужа, а Эдвард, только и видел жизнь, что в моих глазах, в моем лице, в моем теле. Мы слились в одно целое. В мире больше не существовало ничего, только он и я. В какой-то момент он читал мне стихи Юнуса Эмре на турецком языке, речь лилась певуче и сладко. Я попросила перевести, хотя бы сказать, о чем стихи, и Эдвард отрывок перевел для меня:
" В счастливый миг мы сидели с тобой - ты и я,
Две формы и два лица - с душой одной, - ты и я.
Дерев полутень и пенье птиц дарили бессмертием нас,
В ту пору, как в сад мы спустились немой - ты и я.
Восходят на небе звезды, чтоб нас озирать,
Появимся мы им прекрасной луной - ты и я.
Нас двух уже нет, в экстазе в тот миг мы слились,
Толпе суеверной и злой ненавистны - ты и я."
На что я ответила, глядя ему в глаза:
- Я не знаю таких стихов, не сильно люблю поэтов, но я знаю теперь точно: ты для меня утоление жажды, забытье и воскрешение, ты даешь мне освобождение от всего, и оно похоже на сладкую смерть. Я забываю о самой себе, знаю лишь одно: без тебя не смогу жить, без твоей любви мир утратит всю прелесть, все краски свои, самое страшное - потеряет свое будущее.
Эдвард прижал меня к себе и прошептал:
- Я без тебя тоже не смогу существовать, весь мой мир у твоих ног. И, что бы ты ни сделала по своей воле или заставили тебя, я все прощу, лишь бы ты меня любила и была счастлива. Перестань терзать себя за то, что случилось. В этом твоей вины нет, и не было никогда. Отбрось все печали, приди ко мне с открытой взором, ты самая желанная и любимая, нежная и страстная, ты моя душа.