— Так никто же не видит, — попытался возразить Олег.
— Это тебе так кажется. Я уже заметил троих. Неуч, — Соловей от души отвесил подзатыльник. Олег споткнулся.
— А все ты! — продолжал выговаривать вожак, шагая по знакомым до самых камней узким улочкам, все еще негодуя после обыска. Стража, разумеется, ничего не нашла, но сам факт был унизителен! — если бы ты не водил бы меня за нос столько времени, мы не попали бы в Кийов в преддверии празднества и не пришлось бы входить через ворота! — Соловей страдальчески застонал. Олег даже не пытался встать хоть слово в оправдание. Он прекрасно понимал, что тем самым усугубит свою вину в глазах Соловья и покорно сносил тычки и затрещины, которыми его время от времени награждала отнюдь не легкая рука вожака.
Соловей злился в первую очередь на самого себя. То, что молокососу удалось водить вожака за нос так долго, выводило разбойника из себя и заставляло задуматься о заслуженном отдыхе. Разбойник ругал себя последними словами, что поверил Олегу, не удосужившись проверить, куда ведут следы лошади сына. Желая срезать путь, он в итоге потерял больше месяца, проведенного в постоянных скачках и уходе от погони.
Олег поведал атаману история любви Василия и Велиславы, сделав ее дочкой богатого полоцкого купца, отводя погоню отца как можно дальше. А ведь поначалу он сомневался, что Василий отправился в Полоцк почти без припасов и денег, но вспомнив, что чадо стащило знак атамана, предъявителю которого должны оказывать всяческую помощь, скривился и пообещал по возвращении заставить сына чистить отхожее место, по меньшей мере, месяц, лучше два. Осознав опасность, которая угрожает сыну, Соловей ринулся к цели кратчайшим путем. Проблема усугублялась тем, что Полоцк не относится к влиянию Соловья и с тамошними разбойниками у него сложились очень непростые отношения. Когда стало известно, что они пересекли границу территорий, на них открыли охоту.
Тогда-то Олег робко признался, куда на самом деле отправился его кровный брат. Соловей бил аккуратно, но сильно. Молодой разбойник всласть нахлебался крови, но к своему удивлению выплюнул только один зуб. Когда он немного пришел в себя, то услышал спокойный ледяной голос:
— Я не сломал тебе челюсть, только для того, чтобы ты все рассказал. И учти, если ты опять солжешь, то меня уже ничто не остановит.
Когда они добрались до Кийова, а добираться пришлось через два Великих княжеств: Литовское и Волынское и тоже не без неприятностей, кроме всего прочего дожди и отсутствие нормальных дорог сильно тормозили их продвижение к цели, Соловей знал все, что Олег мог рассказать, а о многом догадывался. Как ни как, он прекрасно знал, на что была способна София и что изменяющее зелье она умела готовить. Помнится, несколько раз оно спасало жизнь и Соловью. Просчитать же действия сына тоже не составляло труда. Вопрос оставался один — как к нему подобраться? Соловей, несмотря на браваду, совсем не был уверен, что сможет обойти ромейскую охрану.