– Десять «трехсотых» и «двухсотый»[26] – один! – проорал Хантер.
– Давай так: «двухсотого» и четырех «трехсотых» – в этого «голубя мира»! – командир экипажа показал на свой вертолет. – Остальных – туда! – он указал рукой на вторую машину.
Хантер махнул сержанту Петрику, тот быстро приблизился к офицеру, и Александр на ухо прокричал задачу: кого и куда грузить. Бойцы ловко, на руках занесли раненых, забрасывая в вибрирующие машины, молотящие винтами воздух. Тело Нехорошева несли осторожно («Как живого» – отметил про себя старлей).
Пока грузили раненых, Александр записал на планшетке авиатора список эвакуированных. Ара подошел к вертушке, опираясь на свой автоматический костыль. Догадываясь, что тот не слышит ни слова, Петренко лишь пожал ему руку и помог залезть в «голубь мира». Ара в ответ молча пожал офицеру руку, отдав автоматический «костыль».
– Бывай, замполит! – прокричал вертолетчик, получив по радио подтверждение, что вторая вертушка загружена. – Не обижайся, держитесь! – Он хлопнул Саню по плечу.
– Бывай, авиация! – не обиделся тот, отскакивая от дверного проема, где вместо командира возник борттехник в шлеме и бронежилете, с пулеметом ПКМБ наготове.
Чтобы не попасть под задний винт, Хантер побежал вперед. Обе машины повисли в воздухе и взяли круто в сторону, противоположную кишлаку. Это был довольно рискованный маневр – винты едва не зацепили край каменной гряды. Очевидно, населенный пункт таил в себе более реальную угрозу для армейской авиации, нежели опасность столкновения с горкой…
Тем временем саперы собирались и в дальнейшем продолжить свои смертельно опасные изыскания – старший лейтенант Ерофеев устроил «разбор полетов», анализируя день сегодняшний, хотя он еще не закончился. Отозвав «крота» в сторону, Александр сначала обрадовал того, что, дескать, дальнейший маршрут меняется и, вполне вероятно, мин вообще не будет. Ерофеич откровенно обрадовался – день близился к вечеру, и тралить мины под романтической луной, при свете фар и ручных фонарей, ему не очень улыбалось. Сразу же после радостной для «крота» новости, Хантер зарядил другую, на этот раз не весьма приятную – о «языке». К его удивлению, сапер не стал выделываться.
– Ежели нужно, забирай своего Наваля, – спокойно сказал он. – Только расписку напиши.
Пока Хантер впопыхах писал расписку, дескать, я такой-то, забрал у начальника инженерной разведки N-ского инженерно-саперного батальона пленного по имени Наваль…, конвой из двух бойцов с псами привел аманата. Повязка на ране была свежей, а вот лицо его было трудно узнаваемым, ноги он держал очень широко, едва переступая ими, поскольку те не сгибались в коленях. Вероятно, зона гениталий у моджахеда была напрочь отбита.