Она влетела в гостиную и, не переставая вопить «Мадмуазель, мадмуазель», схватила Сашеньку за руку и куда-то потащила. Растерявшись от такого напора, девушка сделала несколько шагов, прежде чем сумела остановить Луизу. За время общения с темпераментной поварихой, Сашенька сделала вывод, что чем громче кричит Луиза, тем спокойнее должна быть она сама. Если не привести француженку в чувство спокойным и строгим обращением, она способна биться в истерике целый день. Правда в таком состоянии, как сегодня, Сашеньке видеть ее еще не приходилось.
– Мадмуазель! – прорыдала Луиза, – мой пирог! Эта негодная Анисья, о боже, мой пирог! Плита, мадмуазель, что теперь будет! О, мой пирог, мадмуазель, Анисья, это ужасно!
Сашенька беспомощно огляделась. Бесполезно. Как только раздавался крик Луизы, дом моментально вымирал. Следуя примеру графини Сотниковой, все остальные так же предоставляли Сашеньке право общения с разгневанной поварихой.
Минут через десять ей удалось понять, в чем дело. Захлебываясь, сморкаясь и время от времени издавая душераздирающие вопли, Луиза поведала ей, что приготовив совершенно изумительный мясной пирог по рецепту Луизиной бабушки, который та открыла по страшным секретом только ей, своей любимой внучке, она поставила его печься, а сама, по причине сильнейшей головной боли пошла отдохнуть. Нет, она не оставила этот чудесный пирог без присмотра, мадмуазель не должна даже предполагать такое! За пирогом должна была следить Анисья, одна из помощниц на кухне. Но Анисья не оправдала оказанного ей доверия. Оставив свой пост, она отправилась на свидание с женихом, младшим конюхом. И первое, что почувствовала проснувшаяся Луиза – это сильнейший запах гари!
– Мой пирог, мадмуазель, он совсем сгорел, пойдите, посмотрите, он превратился в угли! – причитала она теперь.
– Подожди, Луиза, я понимаю, что это очень неприятно…
– Неприятно, мадмуазель! Это называется неприятно! Пойдемте на кухню и вы посмотрите во что превратилась плита! Эта ужасная Анисья прячется от меня, но я найду ее и задушу собственными руками! Посмотрите только, во что превратился мой пирог! Пойдемте сейчас же.
– Луиза, я совершенно не собираюсь смотреть на сгоревший пирог. Я не думаю, что это зрелище будет забавным или поучительным.
– Но от него же остались одни угли, что здесь может быть забавного? – все еще всхлипывая, но уже почти нормальным голосом, с упреком сказала Луиза. – А плита? Пойдите посмотрите на плиту! О, эта негодная Анисья!
– И на плиту я не хочу смотреть. – Сашенька была тверда. – Пусть на нее любуется Анисья. А потом пусть почистит ее. И вы лично проверите, чтобы на плите не было ни единого пятнышка.