— Час, — сказал я и покачал головой. — Ну, может быть, — два. Не больше. Они вернутся.
— Я знаю. Макс, обыщи эту падаль. У нас каждый патрон на счету.
— Да, сэр.
— Идем в дом, — кивнул Тревельян, — нечего мишени изображать.
В операционном зале стоял Нардин и что-то рассматривал в щель между досками, которыми были забиты окна.
— На боковых улицах пусто, но, думаю, это ненадолго.
— Уверен, что нас будут атаковать?
— К гадалке не ходи, — пробурчал Поль.
— Мы здорово влипли, Тревельян.
Мы одновременно перевели взгляд на Руслана Вараева. Он сидел в углу комнаты, на продавленной кушетке с поломанными ножками. Поднял голову, заметил выражения наших лиц и вздохнул. Да, он всегда был тряпкой. Руслан талантливый химик, но не мужик.
— Ты ничего нам не хочешь сказать? — поинтересовался у него Поль.
— Прежде чем твои дружки полезут штурмовать это здание, — добавил Снупи.
…Старика убили подло — в спину. В тот самый момент, когда Освальд Брен подходил к зданию банка. К нему навстречу хотел выйти Максим, но не успел. Ахнул выстрел. Старик Брен вздрогнул и замер… Замер с каким-то удивленным и обиженным выражением на лице. Он, видимо, еще не понял, что произошло, и хотел повернуться, чтобы посмотреть за спину, но не успел. Упал на колени и мягко завалился на бок. Из котомки вывалились похожие на картошку клубни и кусок вяленого мяса.
— Дьявол! Мышонка убили! — крикнул Макс и дернулся обратно, под защиту стен. Еще один выстрел — пуля залетела в открытую дверь и сбила кусок штукатурки.
— Началось! — прорычал Нардин и перебрался поближе к окну.
— Карим! — Это Тревельян. Он выматерился и ткнул пальцем в потолок: — Вали на чердак!
— Понял.
— Максим! На тебе — прихожая и этот долбаный переулок.
— Да, сэр!
— Руслан! Лежишь и не пытаешься поднять голову! Иначе я сам тебя убью! Понял?!
Раздалось еще несколько выстрелов. Одна из пуль попала в щель между досками и с глухим звуком ударила в деревянную перегородку. Нардин поморщился. Мы в ответ не стреляли. Глупо бить наугад, не видя цели. Тем более с нашим запасом патронов. Я выругался, забрал «Винторез» и полез на второй этаж…
Полутемный и пыльный чердак был забит рухлядью. Десяток пустых ящиков с каким-то тряпьем, шеренга пустых бутылок и два сломанных стула. Я пробрался между ящиками и нашел прекрасное место у слухового окна, выходящего на перекресток.
Атакующих не видно. Выстрелы тоже прекратились. Ребята решили поиграть на нервах? Да ради бога! Я никогда не против. У меня, как любит говорить Данька Либерзон, «нерв на это дело крученый». Пусть хоть на пузе извертятся, паскуды.