— И где же его жена, дети? — спросил я и облизал пересохшие губы.
— Жена умерла. Дочери? Одна дочь живет в Нью-Портсмуте, а вторая в Виго.
— В Виго, — покосился я, — кто такая?
— Сьюзи Лермант.
— Прав был Нардин, — хмыкнул я, — этот мир не просто мал. В нем не протолкнуться… Она держит табачную лавку.
— Да, есть такое дело. Ее муж погиб на промысле, если не ошибаюсь?
— На охоте, — уточнил я, — нарвался на Большую гиену. А сын этого старика где?
— Вот его сына мы и ждем. Он единственный в Лох-Ри, кто еще не пропил мозги.
— Чем занимается?
— Рыбачит, охотится, добывает тюленей и крабов. Его зовут Питер. Питер Брен, — зачем-то уточнил Снупи. — Ушел в Новую Англию за новыми снастями.
— Не в папашку, значит, удался. Когда он должен вернуться?
— Завтра.
— Сколько у него людей на судне?
— На катере? Он один, во всех ипостасях.
— Совсем весело… — присвистнул я.
— Не свисти — денег не будет.
— Ты слишком много общаешься с Селезневым, — усмехнулся я. — Кстати, какого дьявола ты здесь делал? Ведь не первый раз в этом городке.
— Нет, не первый. Пиратов отлавливали.
— Пиратов? — удивился я и покосился на Тревельяна.
— Да, у них было несколько баз поблизости. Они работали по всему побережью, а отсиживались здесь, в Новой Ирландии. Когда совсем обнаглели, было принято решение о зачистке острова. Шумная вечеринка была. Года три-четыре назад.
— Не слышал.
— Как понимаешь, рекламные щиты никто в городах не развешивал. Зачистили по-тихому, и все… — Неожиданно Тревельян решил сменить тему беседы и выругался. — Ненавижу сидеть и ждать. Будто жилы тянут.
— Ждать никто не любит. Тем более когда ждешь разных нехороших дядечек, которые собираются оторвать тебе голову.
— Тьфу, погань…
— Совершенно с вами согласен, сэр… Что Руслан рассказал?
— Ничего утешительного, — вздохнул Снупи. — Кроме лаборатории во фьорде есть еще несколько точек. Если быть точным — целых пять. И некоторые из них так быстро не свернешь, верно? Надо найти новое место для производства. Ты представляешь количество дури, которое они производят?
— Не очень, — пожал плечами я, — эти вещи меня никогда не интересовали.
— Конечно, — хмыкнул он, — ведь ты у нас больше по женщинам специалист.
— Кто на кого учился…
— Ладно, — свернул разговор Эдвард, — пойду я.
Тревельян ушел, и этот разговор как-то сразу испарился из моей головы. Наркотики, наркоторговцы с пиратами… Эта шваль не занимала мои мысли. Куда больше интересовало шевеление в соседнем квартале. Там мелькали подозрительные люди, очень похожие на соплеменников Руслана Вараева.
Вскоре я заметил несколько человеческих фигур, мелькнувших за пристанью. Один… два… а вот и еще двое. Итого четверо. Видимо, перебрались поближе, чтобы перекрыть нам пути к отступлению. Зря. Никто в здравом уме не полезет к лодкам. Делать нам больше нечего? Расстреляют, как котят. Разве что дождаться ночи и под прикрытием темноты уходить в сторону побережья. Хотя… Как говорят русские: «Hren redki ne slasze». Вот еще несколько человек. Точнее — пятеро. Судя по быстрым и точным движениям — мальчики не местные. Слишком шустро передвигаются. Пробрались между домами и скрылись. Пошли в сторону рудника. Там можно укрыться, но нежелательно. Обложили… Неожиданно со стороны фьорда послышался звук корабельной сирены. Она рявкнула, распугивая птиц, которые гнездились на прибрежных скалах. Со скал словно снегом сыпануло. Птичья стая поднялась в воздух и закружилась над водой. И кричат, бестии, до одури противно…